– Разберёмся, – буркнул Нельсон.
Клим Пантелеевич открыл дверь «Рено». На переднем сиденье лежала пара кожаных перчаток коричневого цвета. Правая перчатка имела всего два пальца. Остальные три были зашиты.
Тем временем Нельсон взвёл курок револьвера, обошёл жилище вокруг и приказал:
– Парни, возьмите на себя окна.
Полицейский потянул на себя ручку входной двери. Она была заперта. Будто опытный вор, он достал набор отмычек и, подобрав нужную, аккуратно вставил в замочную скважину. Тихо щёлкнул замок. Лейтенант приподнял вверх ручку двери и бесшумно открыл её. Петли даже не скрипнули. Держа оружие наготове, он несколькими шагами достиг первой комнаты.
На кровати, у печи, сном праведника спал человек. Он лежал на спине с открытым ртом, укрывшись одеялом. Правая рука его свисала вниз, на ней было всего два пальца – мизинец и безымянный. Лейтенант заглянул в соседнее помещение. В нём покоились небольшие ящики, уложенные один к одному пятью кубами, чуть больше фута высотой каждый.
Нельсон махнул рукой в окно. В комнату ввалились двое полицейских. Один из них, ростом не меньше шести футов, скинул спящего на пол, перевернул на живот и защёлкнул за его спиной наручники. Затем он легко поднял тщедушное тело и усадил на кровать. Лейтенант убрал револьвер в кобуру и пригласил остальных.
В комнату вошли Ардашев, Войта и Баркли. Перед ними сидел жалкий человечишка небольшого роста, непонятного возраста, небритый и с взлохмаченной головой. Осоловевшими и испуганными глазами он пялился на толпу незнакомцев, двое из которых были в полицейской форме.
– Кто вы такие? – выдавил он из себя, но ответа так и не услышал.
– Это и есть Морлок? – удивлённо вскинув вверх брови, осведомился Баркли.
– Он самый, – кивнул Ардашев. Заглянув в соседнюю комнату, частный детектив добавил: – А вон и ваше золотишко, мистер Баркли. Как видите, одиннадцать тысяч фунтов этого металла занимает совсем немного места.
– А! – обрадованно воскликнул Войта, тыча указательным пальцем в сидящего на кровати. – Я узнал его! Это же плешивый кадавр из Агентства газетных вырезок!
Клим Пантелеевич улыбнулся.
– Вы правы, мой друг. И зовут его Сэм Эшли.
– Эшли, Эшли, Эшли… – наморщив лоб, пробормотал Баркли. – Где-то я уже слыхал это имя…
– Он младший брат Моргана Локхида, вашего бывшего компаньона, исчезнувшего в пустыне Мохаве пять лет тому назад, – пояснил Клим Пантелеевич.
– Но, шеф, если он брат Локхида, то почему у них разные фамилии? – недоверчиво осведомился Войта.
– Потому что он его сводный брат. Мать одна, а отцы разные.
– Да-да, я вспомнил, – закивал головой Баркли. – Морган оплачивал его обучение в университете Нашвиля… Послушайте, мистер Ардашев, – восторженно воскликнул банкир, – но это же, как говорят игроки в гольф, «попадание в лунку с первого удара»! Как вам удалось отыскать его?
– Первая, тогда ещё непонятная мне подсказка, попала в руки вместе с газетной вырезкой, посланной вам Морлоком в Прагу пятым письмом. На полях газеты остались две рукописные карандашные буквы с и b. Их значение мне тогда было неведомо, но позже, когда я сам получил статьи из газет с подобными отметками, мне стало понятно, что Морлок либо обращался в Агентство газетных вырезок, либо там работает. Понятное дело, что первую гипотезу я не мог отработать, зато разобраться со второй труда не составило. Идя по коридорам агентства, я увидел три двери с разными надписями: «Clipping service», «Clipping morgue» и «Clipping bureau». Как вы понимаете литеры c и b подходили только к двери с табличкой «Clipping bureau». Вот туда-то я и заглянул. Передо мною за столом сидел человек с едва заметной проплешиной. Его рук я не видел. Подняв левое плечо, он что-то делал с газетой. Поначалу я не придал значения положению его тела, хотя было ясно, что он вырезал из газеты какой-то материал. Потом я оплатил услуги агентства, и мне выдали квитанцию на оплату двадцати трёх долларов; фамилия кассира там значилась как М. Woolf. А в Берлине, как я уже неоднократно сообщал, полицейский инспектор Шульц показывал мне квитанцию об оплате еды, заказанной в номер Central-Hotél, таинственного американца с похожими инициалами – «М. Woo…». Последняя буква тогда была непонятна: то ли d, то ли l. Согласитесь, М. Woolf подходит идеально. Это натолкнуло меня на мысль, что злоумышленник назвался именем чужого человека, которого он хорошо знал. И если речь идёт о мистере Вульфе, тогда злодей, скорее всего, коллега кассира. Однако давайте вновь вернёмся назад, в Прагу, когда вы, мистер Баркли передали мне газетную статью с пасквилем на вас, на полях которой были уже не раз упомянутые мною буквы c и b. Меня тогда удивила одна деталь – края статьи по её периметру были слегка подогнуты, несмотря на то что вы достали вырезку из конверта, где находилось пятое письмо Морлока. Я бы и не вспомнил об этом, если бы несколько дней назад, получив заказанный мною материал из Агентства газетных вырезок, не заметил такие же края на вырезанной статье из «Ивнинг джорнэл» и «Нью-Йорк дейли ньюс». И вот тут в моей памяти всплыл человек из «Clipping bureau» c поднятым вверх левым плечом. Я задался вопросом: почему он сидел в такой позе? Ответ очевиден: ему так было удобнее, потому что он вырезал что-то из газеты левой рукой. Тогда получается, и статья из пятого письма, присланного Морлоком в Праге, и две статьи, полученные мною, вырезаны левшой.
ebooksa