— Все чисто. Фараон прошел десять минут назад, будет не раньше чем через полчаса.
Святого передали с рук на руки ждавшим снаружи, те провели его через тротуар и запихнули в стоявшую наготове машину. Хейн и еще двое влезли следом, третий забрался на место рядом с водителем. Автомобиль тут же тронулся.
В тот же момент скорчившийся на полу стоявшего в двадцати ярдах «фурийака» мужчина распрямился и сел на сиденье, слегка пригнувшись. Он прятался там без слова жалобы на неудобства уже три четверти часа. Со стороны казалось, что машина пуста, а хозяин находится в доме, у которого она стоит. Под ногой раздалось жужжание стартера, и мощный двигатель, проснувшись, хрипловато загудел.
Автомобиль, в котором ехали Святой с Хейном, мчался по улице, быстро набирая скорость. Тронувшийся следом синий спортивный «фурийак», урча, двинулся в том же направлении, держась на благоразумном расстоянии. За рулем находился Роджер Конвей. Карман его безупречно сидевшего костюма оттопыривал автоматический пистолет, на лице было решительное выражение, немало удивившее бы тех, кто видел этого милого молодого человека в его обычно куда более легкомысленном настроении.
Саймон Темплар, ехавший в передней машине, заметив мелькнувший в зеркале заднего вида двигавшийся следом «фурийак», мысленно улыбнулся.
XI
Гвен Чендлер жила в микроскопической квартирке в Бейсуотере, оплачивая ее из средств, оставленных отцом. По дому все делала сама, экономя на служанке, так что оставалось еще на еду и умеренные развлечения. Никому из немногочисленных родственников не было до девушки дела. Ей хватало бы и друзей, и она вполне довольствовалась этим, пока вдруг не встретила Джерри Стеннерда и не влюбилась в него по уши.
Ему было около двадцати трех, и она знала, что последние два года он вел беспечную жизнь, тратя время и деньги в ночных клубах и ложась спать на рассвете. Расточительность вогнала молодого человека в долги, которые после смерти его отца все росли и росли. Гвен винила в этом мотовстве дурную компанию — те немногие приятели жениха, которых девушка встречала, вызывали у нее отвращение. Но ее советы и расспросы встречали такой сердитый прием, что в конце концов она отказалась от споров и стала держать свои тревоги при себе.
Однако несколько дней назад угрюмость Джерри вдруг как рукой сняло. Хотя его богемные привычки остались при нем, при встрече он был неизменно весел и улыбчив. Однажды, в приливе хорошего настроения, он поведал, что все его долги оплачены и жизнь начата с чистого листа. Ничего больше, правда, вытянуть не удалось — настойчивые расспросы наткнулись на внезапную молчаливость и отказ отвечать, хотя и вполне добродушный. Джерри обронил только, что когда-нибудь сможет рассказать все, и это время не за горами.
Гвен знала, что в воскресенье утром он обычно подолгу залеживается в постели — как и в любой другой день недели, впрочем. Сегодня, однако, когда девушка готовила завтрак, в дверь позвонили — и, как ни удивительно, на пороге стоял Джерри. Он явно был чем-то возбужден, хотя и пытался это скрыть, причем волнение не выглядело тревожным.
— Есть что-нибудь перекусить? — спросил он. — Я примчался в такую рань, потому что не знал, смогу ли еще повидать тебя сегодня. Только я тороплюсь — у меня важная встреча.
— Через минуту будет готово, — заверила Гвен.
Пока она дожаривала яичницу с беконом, он, насвистывая, болтался по кухне. Ноздри с удовольствием втянули благоуханный аромат.
— Пахнет потрясающе, а аппетит у меня сегодня как никогда!
Вопреки ожиданиям, ел Джерри не в утреннем вялом молчании, а весело болтая.
— У тебя, наверное, сто лет приличного отдыха не было, Гвен. Думаю, ты его заслужила. Как насчет того, чтобы на следующей неделе пожениться и махнуть в Довиль?[16]
На изумленные протесты девушки он только рассмеялся.
— Мне это по карману, — заверил он. — Я расплатился со всеми, кому был должен, а через две недели у меня будет просто невероятно благоразумная работа — пять фунтов в неделю для начала.
— Как ты ее получил?
— Мне ее нашел один человек, Саймон Темплар. Ты с ним случайно не знакома?