Знакомьтесь – Тигр! Святой выходит на сцену

— Он не менее рационален, чем остальные мои знакомые.

— Тогда Extensio cruris paranoia, — с глубокомысленным видом предположил Алджи.

— Боже, а это еще что такое?

— Непреодолимое желание подшучивать над окружающими.

Патрисия нахмурилась.

— Ты, наверное, сочтешь меня сумасшедшей, но ему почему-то невозможно не верить. Он словно бросает тебе вызов — готов ли ты принять его всерьез.

— Что ж, если ему удастся расшевелить наше сонное царство, я буду только рад. Так ты позволишь мне остаться и познакомиться с этим чудищем?

Около часа дня Патрисия заметила идущего по дороге Темплара и вышла к воротам. Гость был одет так же, как и в первую встречу, однако застегнул пуговку на воротнике и надел галстук.

— Как видите, я еще жив, — с улыбкой заметил Саймон. — Какой-то безбожник бродил вокруг дома прошлой ночью, но я вылил на него ведро воды, и он сбежал. До чего же легко погасить пыл убийцы!

— Вам не кажется, что шутка несколько устарела? — возмутилась Патрисия.

— Устарела? — серьезно произнес он. — Лично я только сейчас начинаю ценить истинное достоинство этой шутки.

— Надеюсь, вы хотя бы за столом не станете тревожить остальных.

— Постараюсь вести себя хорошо, — сверкнув глазами, пообещал Саймон. — В любое другое время мои попытки были бы тщетны, но сегодня я настроен позитивно.

В гостиной уже стояли коктейли — местное общество гордилось тем, что идет в ногу со временем, — и Патрисия подвела Саймона к Алджернону.

— Рад, очень рад… Давно мечтал познакомиться… Правда?.. — пробормотал Алджи.

— Неужели? — лукаво спросил Саймон.

Алджи вставил в глаз монокль и с благоговением посмотрел на гостя.

— Значит, вы и есть тот самый Таинственный незнакомец! Вы не против, если я буду вас так называть? Вас так все называют, и я искренне полагаю, что это прозвище вам исключительно подходит. А уж ваша причуда поселиться в Бункере! Там, наверное, ужасные сквозняки. Но вы, разумеется, один из тех сильных, настоящих мужчин, которых мы видим на портретах.

— Алджи, это невежливо, — перебила Патрисия.

— Боже упаси, я всего лишь хотел проявить дружелюбие! Правда? Правда? Не обижайтесь, старина. Вы ведь понимаете, правда?