— Почему?
— Потому что это настоящее безумие. Пистолеты — опасная штука, Кармен. И вам не следует держать его там, где Элли может до него добраться. Вдруг произойдет несчастный случай?
— Я буду очень осторожна. Кроме того, в нашем доме полно ружей.
— Ружья — это другое. Элли слишком мала, чтобы одновременно дотянуться до спускового крючка и наставить дуло на себя.
— Я его прячу. До сих пор она его не нашла.
— Дело времени.
Кармен тряхнула головой.
— Это мое решение, а Элли моя дочь, — сказала она.
Ричер промолчал.
— Она его не найдет, — повторила Кармен. — Я держу его около кровати, а она туда не заходит.
— А что произойдет с ней, если вы решите воспользоваться пистолетом?
— Да, конечно. Я все время об этом думаю. Но она еще слишком мала, чтобы осознать значение того, что случится. А со временем, став взрослее, возможно, она поймет, что это меньшее из двух зол.
— Нет, что произойдет с ней? Потом, когда вы окажетесь в тюрьме?
— За самооборону в тюрьму не сажают.
— А кто скажет, что это самооборона?
— Вы это знаете.
— Что я знаю, не имеет ни малейшего значения. Я не шериф, не окружной прокурор, я не судья и не присяжные.
Кармен притихла.
— Подумайте об этом, Кармен, — сказал Ричер. — Вас арестуют и предъявят обвинение в убийстве первой степени. У вас нет денег, чтобы выйти под залог. На адвоката у вас тоже денег нет, значит вам выделят общественного защитника. Вас привлекут к суду и будут судить. Это будет тянуться месяцев шесть или девять, может, год. Предположим, что все пойдет так, как вы задумали, и защитник сумеет доказать, что это была самооборона, присяжные с ним согласятся, судья принесет вам свои извинения и выразит сожаления по поводу того, что женщине, которая и без того страдала, пришлось пройти через суд. Но к тому моменту пройдет целый год. Что будет делать Элли все это время?
Кармен молчала.