Кровавое Эхо

«Могу я ее повидать?» — «Нет». — «А когда?» — «В субботу». — «Она в порядке?» — «Насколько это можно ожидать в ее положении». Такие разговоры ведут обычно врачи после операции. Ричер получил подтверждение, что только адвокату разрешен неограниченный доступ к арестованным. Ему ничего не оставалось, кроме как отправиться на поиски адвоката.

События прошлой ночи произвели на обитателей «Красного дома» ошеломляющее впечатление. Кроме того, в нем осталось гораздо меньше людей, что вполне устраивало убийц. Двое наемных работников исчезли, высокий незнакомец тоже. Отсутствовали также Кармен Грир и ее муж. Остались только старуха, второй сын и внучка. Всего трое в большом доме. Был понедельник, но ребенок не пошел в школу. Автобус подъехал к дому, но девочка так и не вышла. Она болталась вокруг конюшни, иногда заходила внутрь и вновь появлялась. Девочка выглядела вялой и безразличной. Как и все остальные. Что ж, так за ними было проще наблюдать. Они превратились в более удобные цели.

Двое мужчин прятались за скалой, расположенной напротив ворот ранчо. У них было очень удобное убежище, поскольку скала находилась двадцатью ярдами выше по склону. Они все прекрасно видели. Женщина высадила их в трехстах ярдах к северу от ранчо и уехала в Пекос.

— Когда? — спросили они у женщины.

— Когда я скажу, — ответила она.

На перекрестке в центре Пекоса Ричер свернул налево и зашагал по улице, тянущейся параллельно железной дороге. Он прошел мимо автобусной остановки и оказался в районе, где все занимались обслуживанием тех, кто был как-то связан с судом. Судебный пристав дала ему совершенно точную информацию. Сквозь стекла Ричер видел ряды письменных столов, рядом с которыми стояли стулья для посетителей. Столы были завалены горами бумаг, на стенах адвокаты прикрепили записки и объявления. В двадцать минут девятого здесь кипела напряженная жизнь. Возле каждого стола скопились небольшие очереди, на стульях сидели озабоченные клиенты. Некоторые поодиночке, но чаще семьи, нередко с детьми. И все они были латиноамериканцами. Как и часть адвокатов. Мужчины и женщины, старые и молодые, полные надежд и отчаявшиеся. Всех объединяло одно: застывшая на лицах тревога.

Ричер нашел единственное место, где рядом со столом адвоката оставался свободный стул. Он уже успел пройти до середины улицы, стол стоял в дальнем конце помещения, и за ним сидела молодая женщина лет двадцати пяти с густыми, коротко подстриженными черными волосами. Она великолепно загорела, а вместо рубашки на ней был белый спортивный топик. Кожаная куртка висела на спинке стула. Женщину почти скрывали две высокие стопки бумаг. Она говорила по телефону и едва не плакала.

Ричер подошел к столу и стал ждать, пока ему жестом не предложат сесть. Женщина никак на него не реагировала, и тогда он сел без приглашения. Она бросила на него быстрый взгляд и отвернулась, продолжая разговаривать по телефону. У нее были темные глаза и белые зубы. Она довольно медленно говорила по-испански с акцентом Восточного побережья, так что Ричер почти все понимал.

— Да, мы победили… но он не будет платить. Просто не будет. Он отказывается.

Время от времени она замолкала и слушала. Потом начинала повторять снова: «Мы выиграли, но он отказывается платить». И снова слушала. Вероятно, у нее спрашивали: «И что мы теперь будем делать?», поскольку она отвечала: «Мы вновь обратимся в суд, чтобы заставить его заплатить». Следующий вопрос, очевидно, звучал так: «И как долго это будет продолжаться?», поскольку женщина заметно помрачнела и ответила: «Год. Может быть, два». Ричер понял, что на другом конце провода молчат, и внимательно всмотрелся в лицо женщины. Она была расстроена, смущена и унижена. Сморгнув слезы разочарования, она сказала: «Llamaré de nuevo más tarde». И повесила трубку. «Я вам еще позвоню».

Потом она повернулась к Ричеру, закрыла глаза и начала глубоко дышать через нос, положив обе ладони на стол. Возможно, в юридическом колледже ее научили расслабляться. Однако Ричер видел, что у нее ничего не получается. Открыв глаза, она убрала папку в стол и принялась изучать бумаги, лежащие перед ней.

— Проблемы? — спросил Ричер.

Она пожала плечами и одновременно кивнула. Универсальное выражение страдания.

— Мало выиграть процесс, это лишь половина дела, — сказала она. — Иногда даже намного меньше половины, уж поверьте мне.

— Что у вас случилось?

Она покачала головой:

— Вас это не должно интересовать.

— Какой-то тип отказывается платить? — спросил Ричер.

Она вновь пожала плечами и кивнула.

— Владелец ранчо, — сказала она. — Он врезался в грузовичок моего клиента. Пострадал не только мой клиент, но и его жена и двое детей. Рано утром. Этот тип пьяным возвращался с вечеринки. А они ехали на рынок. Было время сбора урожая, они не могли работать в поле и потеряли весь урожай.