— Упс, — сказал Ричер.
— Вас арестуют за нанесение материального ущерба, — угрюмо проговорил Бревер.
— Возможно, я начну с одного из ваших сыновей, — задумчиво сказал Ричер. — Выберу наудачу и выброшу с балкона, как этот чудный кувшинчик.
— Вас арестуют, — повторил Бревер.
— Почему? Если взглянуть на ваши действия, то вам закон не указ. Или это относится только к вам? Может быть, вы считаете себя особенным?
Бревер ничего не ответил. Ричер встал и сбросил с балкона стул, на котором сидел. Стул с грохотом ударился о камень и раскололся на куски.
— Отдайте чек, — сказал Ричер. — Вы можете себе это позволить. Вы богатый человек. Вы сами только что мне сказали.
— Это вопрос принципа. Им не следует здесь жить, — заявил Бревер.
— А вам следует? Почему? Они первыми пришли сюда.
— Они проиграли. Нам.
— А теперь проигрываете вы. Мне. Все движется по кругу.
Ричер взял со стола серебряный колокольчик. Вероятно, антикварный. Может быть, французский. Верхняя часть была украшена филигранью. Диаметр два с половиной дюйма. Ричер сжал его в кулаке. Колокольчик моментально потерял форму. Ричер сжал пальцы еще сильнее, колокольчик стал плоским. Наклонившись вперед, Ричер засунул изуродованную вещь в карман рубашки Бревера.
— Я могу проделать то же самое с вашей головой, — сказал Ричер.
Бревер молчал.
— Дайте чек, — спокойно продолжал Ричер. — Пока мое проклятое терпение не лопнуло.
Бревер молчал. Пять секунд. Десять. Потом вздохнул:
— Ладно.
Он направился в кабинет и подошел к письменному столу. Ричер последовал за ним и встал у него за спиной. Он не хотел, чтобы из ящика стола неожиданно появился револьвер.
— И пусть это будут наличные.
Бревер выписал чек. Он правильно написал дату и сумму, а потом поставил подпись.