— Ладно, в действительности я попытаюсь спасти себя, — продолжал Уокер. — Точнее, свои шансы на то, чтобы стать судьей. Ну а теперь пойдем дальше. Я попытаюсь спасти нас. Ее и себя. И Элли. Она замечательный ребенок. Слуп ее любил.
— И чего вы хотите от меня?
— Если мы вместе пойдем по этой дороге…
— Если, — бросил Ричер.
— Я бы хотел, чтобы вы солгали, когда будете давать показания. Вам следует повторить все, что Кармен рассказывала о побоях, но изменить все остальное, чтобы она не лишилась доверия присяжных.
Ричер молчал.
— Вот почему я должен вам верить, — продолжал Уокер. — Вот почему мне пришлось выложить все карты на стол. Вы должны знать, во что вы ввязываетесь.
— Я никогда прежде не делал таких вещей.
— Как и я, — вздохнул Уокер. — Даже разговор об этом меня убивает.
Ричер долго ничего не говорил.
— А с чего вы взяли, что я готов на это пойти? — неожиданно спросил он.
— Мне кажется, она вам нравится. Вам ее жаль. Наверное, вы хотите ей помочь. В таком случае вы поможете и мне.
— Как вы построите свою работу? — спросил Ричер.
Уокер пожал плечами:
— С самого начала я не буду участвовать в процессе — его поведет одна из моих помощниц. Я постараюсь выяснить, что она сможет доказать наверняка, а потом дам вам инструкции, которые позволят избежать ловушек на перекрестном допросе. Именно по этой причине я не могу позволить вам встречаться с Кармен. В тюрьме ведется учет всех посещений. Это будет выглядеть как предварительный сговор.
— Я не знаю, — сказал Ричер.
— И я не знаю. Возможно, дело не дойдет до суда. Если медицинские карты позволят и мы получим показания от Кармен и от вас, то все обвинения могут быть сняты.
— Однако показания под присягой до начала судебного разбирательства не менее серьезны.
— Подумайте об Элли.
— И о ваших предстоящих выборах.