Бобби Грир снова сидел на крыльце и поджидал его. Кобыла подошла прямо к нему и остановилась. Ричер держал маленький кожаный ремешок, пока Бобби проверял все, что до него уже проверила Элли. В конце концов он сказал:
— Неплохо. Но дольше, чем я рассчитывал.
Ричер пожал плечами:
— Они меня не знают. Я уже давно понял, что в первый раз нельзя спешить. Пока они не познакомятся с тобой как следует.
Бобби кивнул:
— Ты меня удивил. Я был готов поставить на кон ферму, что с лошадьми ты знаком только по «Прикнессу», который показывают по кабельному.
— По чему?
— По «Прикнессу». Это скачки.
— Я знаю, что это скачки. Я пошутил.
— Получился двойной сюрприз, — заявил Бобби. — Моя дорогая золовка для разнообразия сказала правду.
— А зачем ей врать? — взглянув на него, спросил Ричер.
— Не знаю зачем. Но она редко говорит правду. И ты должен это помнить.
Ричер молчал, просто ждал продолжения.
— Можешь идти, — отпустил его Бобби. — Я сам ее поставлю назад, когда покатаюсь.
Ричер кивнул и пошел прочь, услышал у себя за спиной скрип кожи и решил, что Бобби сел в седло, но не стал оборачиваться. Просто шагал по двору, мимо гаража, мимо загонов, завернул за угол дома для работников и начал подниматься по лестнице. Он собирался сразу принять душ, чтобы смыть с себя ужасный запах животных, которым весь пропитался. Но обнаружил, что на его кровати сидит Кармен и держит на коленях сложенные простыни. Она была все в том же легком платье, и простыни выделялись ярким белым пятном на фоне смуглой кожи обнаженных ног.
— Я принесла вам это, — сказала она. — Из бельевого шкафа в ванной. Они вам понадобятся, а я не знала, догадаетесь ли вы, где они лежат.
Ричер остановился наверху лестницы, одна нога в комнате, другая — все еще на ступеньке.
— Кармен, это безумие, — сказал он. — Вам нужно уехать отсюда прямо сейчас. Они быстро поймут, что я не тот, за кого себя выдаю. Мне и дня не продержаться. В понедельник меня вполне может здесь уже не быть.
— Я думала, — сказала она. — Весь ужин.
— О чем?