— Уэсли? — встрепенулся тот. — Но зачем он вам?
В глазах пожилого человека, подавленного свалившимся на него горем, Аттвуд увидел глубокий страх.
— Я хочу поговорить с вами обоими.
Какое-то время Ригби молча переминался с ноги на ногу, не решаясь что-либо сказать, но потом вдруг шумно вздохнул и заметно сник.
— А знаете, сэр Валентайн, — тихо проговорил он, — я очень устал. Может, оно и к лучшему.
Профессор молчал.
— Уэсли! Иди сюда, сын!
Из соседней комнатушки вышел молодой парень, чуть выше своего отца. Он был сильно измотанным, под глазами синие круги от недосыпания, пальцы рук мелко дрожали.
— Нелегко смириться, правда ведь? — неожиданно спросил Аттвуд.
— Да, сэр, — кивнул Уэсли.
— Тебе все это снится по ночам, ты не можешь уснуть, постоянно ворочаешься в постели, а когда проваливаешься в сон, то просыпаешься весь в поту. Иногда кричишь. Твои нервы напряжены, и тебе кажется, что вот-вот ты сорвешься.
— Да, сэр.
Ригби с такой болью и жалостью в глазах смотрел на своего единственного сына, что даже доктору было не по себе.
— Вы увезете его? — пытаясь сдерживать эмоции, спросил он.
— Расскажи мне, как это произошло, Уэсли, — попросил Валентайн. — Может, даже станет немного легче. Не держи в себе. Выговорись.
— Я… я не понимаю, как это случилось. Я не хотел. Правда.
— Верю тебе.
— Там было темно. Мы вышли к хижине, в которой прятался Селби, — уставившись в пол, монотонно рассказывал Уэсли. — Ворвались, а там он. Нэш испугался. В помещении стоял полумрак, и чтобы разглядеть что-то, нужно было поднапрячь зрение. А дальше…
Он вдруг посмотрел на отца, не решаясь продолжить.
— Ригби выхватил нож и кинулся на Селби, верно?