Девонширский Дьявол

Марисса охнула. Остальные ошеломленно молчали.

И только Алисдэйр продолжал презрительно улыбаться.

— Я этого не вынесу, — едва слышно прошептала Розелин.

— Майрон! Помогите моей жене, — жестко произнес Норберт. — Ей необходимо удалиться. Отведите ее в спальню.

Когда дворецкий и Марисса, взяв виконтессу под руки, увели ее из гостиной, Аттвуд продолжил.

— Мысль о том, что убийца использует кровь для питья, пришла мне в голову сразу после установления причины смерти мисс Тоу. Я размышлял над тем, какую цель он преследует, зная, что сама кровь — всего лишь средство.

— Безумие! — воскликнул Томас Тернер, все еще успокаивая Эмили. — Какая у этих жутких убийств может быть цель?!

— О, мой друг, тут вы глубоко заблуждаетесь! У каждого, даже самого безумного поступка есть своя цель. Ее лишь стоит определить, и тогда видимая изначально картина безумства оказывается не лишенной логики. В нашем случае так же. В какой-то момент я совершенно случайно вспомнил одну историю, рассказанную мне моим коллегой по Лондонскому университету, который долгое время пребывал в Египте. В своих исследованиях ритуальных обрядов он наткнулся на один весьма интересный, но мало кому известный. Его суть заключалась в том, что участники обряда привязывали жертву к специальному столу таким образом, что голова находилась ниже ног, а руки были вытянуты по прямой линии за голову. Затем делали надрез вен на кистях. Таким образом, они считали, что кровь жертвы стечет в заранее подготовленные сосуды полностью. Когда сосуды наполнялись, в эти надрезы засовывали жука-скарабея и перематывали кисти бинтами. Это позволяло остановить кровотечение, и жертва оставалась живой. А после процедуру продолжали вновь до тех пор, пока жертва не умрет. Уже умершему всовывали в рану нового скарабея и предавали захоронению. Кровь же использовали в качестве целительного питья, как источник силы и долголетия. Тот скарабей, которым затыкали надрез вены еще живой жертвы, применялся в качестве пищи. Считалось, что он напитан жизнью и способен передать эту силу тому, кто съел его и запил сцеженной кровью.

— А почему скарабей? — спросил доктор Янг.

— Испокон веков жук-скарабей представляет особый символизм Древнего Египта. Он есть олицетворением Хепри, одного из древнейших египетских богов, который связан с сокровенными таинствами Солнца. Бог Ра — символ дневного Солнца. Бог Атум — вечернего. Хепри — божество с головой скарабея, олицетворяет утреннее, восходящее Солнце. Атум, Ра и Хепри представляют собой три лика одного вечного бога Солнца. И так же, как все солнечные божества, Хепри обладает функцией Творца мира, человека и Вселенной. Он всегда символизировал невидимую силу созидания, которая дает толчок для небесного движения. Причем не только по солнечному диску, но и по всему сущему.

— Сила созидания, — повторил Олдридж. — Желание исцелить недуг?

— Именно! — подтвердил Валентайн и указал пальцем на Эддингтона. — Алисдэйр, перенявший болезнь крови по наследству, стал проникаться идеей исцеления с помощью этого тайного египетского обряда. Это стало на определенном этапе его навязчивым состоянием, которое требовало практической реализации. Он больше не мог сдерживать в себе зло и дал ему волю. Вспомнив историю этого обряда, я вдруг озадачился кажущейся мне в те минуты безумной догадкой, — а что, если и здесь имеет место совершение подобного кощунственного ритуала? Ведь в нашем случае основное вещество — кровь!

Я тут же повторно исследовал еще не захороненный труп мисс Тоу — и вуаля! Внутри подвздошной вены Элеонор я обнаружил скарабея!

— Чертов Египет! — рявкнул Хамиш.

— Алисдэйр бывал там и особо увлекался культурами Древнего Египта и Индии. Достаточно взглянуть на его комнату, чтобы понять это.

— Значит, — вкрадчиво и злобно проговорил Алисдэйр, — вы стали подозревать меня после того, как побывали у меня и разговорили о Египте и Древней Индии?

— К великому сожалению, гораздо позже, — с едва уловимой грустью в голосе ответил Валентайн. — Гораздо позже.

— Когда же? — поинтересовался Финч, чувствуя себя очень неуютно из-за мысли, что он вел себя, как глупец, считая Селби Нэша «Девонширским Дьяволом».

— Признаюсь, я совершил непоправимую ошибку. И сильно корю себя за это. Если бы я сделал это раньше, вероятно, мы могли бы спасти мисс Абрамсон.

На мгновение в гостиной воцарилась тишина. Каждый из присутствующих, кроме самого Алисдэйра, затаив дыхание, ожидал продолжения.