Заговорщица

— Папа! — прошептал шевалье. — Папа лицом к лицу с папессой! Надо признать, мне повезло: паломники едут в Рим, чтобы увидеть хотя бы одного первосвятителя римского, а я тут, в двух шагах от Парижа, узрел сразу двух Святейшеств.

— На колени! — проговорил Сикст Пятый, протянув руку к Фаусте. — На колени! А не то прикажу распять тебя на этом кресте… или нет, святой крест — не место для такой еретички… твоя же охрана разорвет тебя на куски…

Фауста и не думала опускаться на колени. Она гордо выпрямилась, оставаясь внешне совершенно спокойной. Папа же был вне себя от гнева. Наконец Фауста заговорила, презрительно роняя слова:

— Лицемер и обманщик, сегодня ты одержал верх. Но к победе тебя привела людская подлость, а не воля Божья. Прикажи убить меня, если осмелишься, — тебе и самому осталось недолго жить. Но головы я перед тобой не склоню! А вы, жалкие предатели, свора негодяев, заработали тридцать сребреников, выдав свою повелительницу?! Ударь меня первым, Ровенни! Ты верно служишь новому господину…

Фауста даже не повышала голоса. Произнеся последние слова, она медленно поднялась по мраморным ступеням и села на трон.

— Клянусь Богом Живым! — воскликнул Сикст. — Гордыня лишила разума эту еретичку!.. Господи, прости меня за то, что я отнимаю жизнь у человеческого создания, не дав ему времени примириться с Тобой! Стража! Эта женщина должна умереть!

Кардиналы в страхе попятились, а солдаты и люди Сикста торопливо бросились к трону. Фауста не шелохнулась перед лицом смерти. Она лишь прошептала, глядя на неотвратимо приближавшиеся к ней клинки:

— Предательство!

И закрыла глаза.

Она не видела, что наперерез подступавшим к трону солдатам ринулся какой-то человек. Он стремительно извлек из ножен тяжелую шпагу и, не дав никому опомниться, приставил ее к груди папы.

— Святой отец! — спокойно произнес человек. — Мне очень жаль, но если вы не остановите эту волчью стаю, я буду вынужден убить вас!

Сикст тут же сделал знак, и солдаты отступили: все поняли, что свою угрозу неизвестный выполнит.

— Пардальян! — восхищенно прошептала Фауста.

— Сударь! — спокойно заметил Сикст V. — Неужели вы осмелитесь убить главу католической церкви, наместника Божия на земле?

— Конечно, если вы убьете эту женщину!.. Не двигайтесь, Ваше Святейшество!.. Шаг назад — и вы отправитесь к праотцам! А вы, сударыня, встаньте, прошу вас!

Растерянная Фауста подчинилась. Пардальян по-прежнему держал свою шпагу у груди Сикста V, поэтому солдаты не могли напасть на шевалье, не задев при этом папу.

— Не двигайтесь, дети мои! — сказал Сикст своей охране. — Господь знает, что делает… Он все уладит.

— Вот это точно! — хладнокровно заметил шевалье. — Незачем людям вмешиваться в дела Господни! Сударыня, спуститесь сюда, пожалуйста! (Ошеломленная Фауста сошла вниз по ступеням.) Прекрасно… Теперь уходите, туда, в дом! Вы уже внутри?

И Пардальян опустил шпагу; в ту же секунду десяток пик коснулось его.

— Убейте этого мерзавца! — закричал Ровенни, наблюдавший за происходившим с тайной надеждой, что Пардальян расправится с папой.