Заговорщица

— Конечно, я спрячусь, спрячусь тут на холме…

— Но где?

Саизума улыбнулась:

— Там, наверху, живут добрые крестьяне… они кормят меня иногда, а порой даже разрешают спать у них на сеновале… Я забьюсь на сеновал, там меня никто не найдет…

— Туда я и приведу вашу Жанну!

Цыганка просияла:

— Пойдемте, пойдемте скорей, я покажу, где живут эти хорошие люди…

Саизума бросилась к пролому, выбежала за стену и, обогнув монастырскую ограду, привела Фаусту к той самой лачуге, которую та недавно покинула.

Фауста удовлетворенно улыбнулась и подумала: «Теперь сам Господь не спасет их… все они у меня в руках!»

Глава XII

ДОЧЬ

Расставшись с безумной цыганкой, Фауста вернулась в монастырь и попросила проводить ее к настоятельнице. Та приняла ее как всегда: почтительно, но настороженно — в святой обители Фаусту побаивались. Мать настоятельница, Клодина де Бовилье, не раз спрашивала себя, кто же на самом деле эта женщина. Действительно ли она обладает таинственной властью или же просто умело ведет интриги? Вас интересует, что нужно было самой Клодине де Бовилье? Аббатиса хотела одного: чтобы монастырь разбогател… тогда она тоже станет богата.

Клодина была женщиной беззаботной, незлой, не склонной к размышлениям. Более всего на свете она любила комфорт и удовольствия. Она обожала драгоценности и дорогие наряды, вкусные яства и тонкое белье. Нет ничего зазорного в том, что женщина склонна к роскоши, но, согласитесь, настоятельнице монастыря не пристало слишком уж увлекаться подобными вещами. Фауста много наобещала красавице монахине, будущей любовнице Генриха IV, так что святая мать с тревожным нетерпением ожидала каждого визита своей покровительницы.

Клодина де Бовилье знала о заговоре, направленном против Генриха III. знала о том, что на престол должен взойти Гиз. Она рассчитывала, что с воцарением Лотарингского дома придет и ее час. Новый король осыплет монастырь золотом — так обещала Фауста. А Клодине де Бовилье было известно об огромном влиянии прекрасной итальянки на Генриха де Гиза. Итак, настоятельница со всем почтением встретила Фаусту, хотя в глубине души легкомысленная монахиня не очень-то верила ее обещаниям и относилась к ним, как к некоему полумифическому наследству: может, достанется, а может, и уплывет.

Поэтому со своей посетительницей аббатиса была притворно любезна, даже медоточива, но при этом держалась настороженно. Клодина де Бовилье согласилась спрятать Виолетту, но не очень-то заботилась об охране пленницы. Она препоручила эту неприятную обязанность двум бестолковым монахиням, возложив всю ответственность на них.

Этих двух сестер наш читатель уже знает: сестра Марьянж и сестра Филомена. Не так давно до настоятельницы дошли слухи, что надзирательницам помогают какие-то два верзилы, поселившиеся прямо в монастырской ограде; впрочем ее не очень-то обеспокоило вторжение мужчин на территорию святой обители.

Возможно, если бы Фауста осознала, насколько беззаботна Клодина де Бовилье, она не стала бы поручать ей охрану пленницы. Но Фауста, как и многие люди, привыкшие властвовать, убедила себя, что ее окружают только преданные слуги.

Когда Фауста вошла к настоятельнице, та как раз просматривала счета. С горечью убедилась святая мать в том, что монастырю до конца года необходимо где-то достать шесть тысяч ливров.

Обитель получала ежегодную субсидию в две тысячи ливров, но после бегства Генриха III все выплаты из королевской казны прекратились. Сестрам грозила уже не бедность, а нищета. Клодина де Бовилье перебирала в уме имена тех состоятельных дворян, на чью благосклонность она могла бы рассчитывать…

В этот момент и появилась Фауста. Клодина встала и низко поклонилась.