Шевалье чуть заметно вздрогнул, но тотчас взял себя в руки:
— Смотрите-ка! Госпожа Фауста жива!.. Ну что же, рад за нее… Однако почему эта новость может заинтересовать меня?
— Простите, сударь? — вырвалось у пораженного герцога Понте-Маджоре.
— Я говорю: какое мне дело до того, что госпожа Фауста жива? — повторил шевалье с таким простодушно удивленным видом, что Понте-Маджоре еле слышно пробормотал:
— О! Но… неужели он ее не любит?.. Тогда это все меняет!
Пардальян продолжал:
— А где принцесса Фауста находится сейчас?
— Принцесса находится по дороге в Испанию.
— Испания, — вслух размышлял Пардальян, — страна инквизиции!.. Мрачный гений Фаусты неизбежно должен был обратиться к этому орудию деспотизма… да, это было неизбежно!
— Принцесса везет Его Католическому Величеству документ, который обеспечивает Филиппу Испанскому французский трон.
— Французский трон?.. Проклятье! И что же это за документ, скажите на милость, чтобы отдать вот так, ни за что ни про что, целую страну?
— Заявление покойного короля Генриха III, признающего Филиппа II своим единственным наследником.
Мгновение Пардальян оставался погруженным в глубокую задумчивость, а затем поднял голову — на лице его играла насмешливая улыбка:
— И это все, что вы имеете мне сообщить от имени Его Святейшества?
— Это все, сударь.
— В таком случае соблаговолите извинить, но Его Величество король Генрих, как вы знаете, ждет меня… Прошу вас передать Его Святейшеству мою признательность за драгоценные сведения, которые он мне сообщил, а сами примите благодарность вашего покорного слуги.
Генрих IV встретил сообщение герцога Понте-Маджоре с чисто королевской невозмутимостью, но на самом деле удар оказался ужасным, и Беарнец в тот же миг увидел зловещие последствия, которые он мог иметь для Франции.
Он тотчас же созвал на тайный совет тех из своих верных людей, кто оказался поблизости, и когда Пардальяна провели к королю, он обнаружил возле Генриха Рони, дю Бартаса, Санси и Агриппу д"Обинье, срочно откликнувшихся на призыв государя.
Как только шевалье сел, король, только его и ждавший, кратко пересказал свою беседу с Понте-Маджоре и зачитал копию документа, которую Сикст V велел ему передать.
Пардальян, уже знавший в чем дело, и бровью не повел. Но четыре советника пережили мгновение невыразимого потрясения, а за ним последовал настоящий взрыв: