Фауста опустила голову.
— Что вы собираетесь делать? — спросила она.
— Вернуться в Париж, разумеется, потому что моя задача выполнена.
— Бумага у вас?
— Конечно! А каковы ваши намерения?
— Мне тоже здесь больше нечего делать… Сикст V умер. Я хочу уехать в Италию. Надеюсь, мне позволят жить там спокойно.
Они посмотрели друг другу в глаза, потом отвели взгляд. Ни шевалье, ни Фауста не сказали ни слова о будущем своего ребенка. Видимо, у каждого был свой план, и никто не хотел его раскрывать.
Пардальян холодно поклонился:
— Прощайте, сударыня!
— Прощайте, Пардальян! — ответила Фауста тем же тоном.
Эпилог
Вернувшись вместе с Тореро на постоялый двор «Башня», Пардальян встретил там какого-то доминиканца, который его терпеливо ждал. Доминиканца звали дон Бенито, и был он одним из секретарей Эспинозы. Именно этот монах так ловко сумел отнять у Фаусты вожделенный пергамент.
Дон Бенито сказал, что монсеньор великий инквизитор велел сообщить его милости, что его величество назначил прощальную аудиенцию господину послу на воскресенье. Монах вручил Пардальяну охранную грамоту и чек на пятнадцать тысяч золотых дукатов на имя дона Сезара Тореро, подлежащий оплате в любом городе Испании и Франции, а также в Париже.
Король очень любезно принял господина посла и заверил его, что Испания непременно признает его величество короля Наварры королем Франции в тот день, когда его величество перейдет в католическую веру.
Эспиноза попросил господина посла согласиться принять от него подарок на память. Великий инквизитор сказал, что хочет вручить его самому храброму и достойному дворянину из тех, с кем ему приходилось сражаться.
Пардальян не стал скрывать своей радости: это была великолепная шпага, сделанная лучшими оружейниками Толедо.
Шевалье понравилось, что это была не парадная рапира, а самая что ни на есть простая и надежная. Однако, вернувшись на постоялый двор, он обнаружил, что рукоятка этой простой с виду шпаги украшена тремя бриллиантами, самый маленький из которых стоил не менее пяти-шести тысяч экю.
Благодаря неустанной заботе своей возлюбленной Чико быстро поправлялся. Отец Хуаны, старый Мануэль, был поначалу недоволен, что его прелестная дочка выходит замуж за какого-то оборванца, но после того, как Тореро подарил малышу пятьдесят тысяч ливров, старик сменил гнев на милость.
Луис и Хуана обвенчались, и самым почетным гостем на свадьбе был шевалье.
Эта свадьба оказалась настоящим событием. В доме Мануэля собралась вся городская знать. Когда гости увидели молодых, то любопытство сменилось восхищением: так прелестна была эта пара! Поздравлениям и добрым пожеланиям не было конца.