Она смотрела на него и видела его смятение. Сердце ее затопила волна сострадания, и она начала мягко объяснять:
— Сражаться, чтобы защитить себя, это хорошо… Во имя спасения собственной жизни можно убить, ибо таков закон природы — каждый повинуется ему. Но убивать за деньги! Это ужасно… Неужели вам этого никто не говорил?
Ошеломленный, отупевший, уничтоженный, он машинально покачал головой: нет! А затем вдруг опустился перед ней на колени и хрипло произнес:
— Выслушайте меня, прежде чем сказать, что я внушаю вам ужас… прежде чем прогнать от себя… я должен вам объяснить… хотя бы попытаться…
Рыдание прервало его слова. Он опустил голову, словно подставляя шею под топор палача. И, увидев его в таком отчаянии, в такой близости к безумию, она, проклиная себя за невольную вину, вскричала:
— Ничего не объясняйте! То, что я сказала, не относится к вам, храбрейшему, честнейшему, вернейшему из рыцарей!
Он не услышал. Вернее, услышал только первые слова и еле слышно прошептал:
— Если вы меня прогоните… я пойму, что внушил вам непреодолимый ужас… Скажите мне, если это так. Клянусь, что выйдя из этого дома, я раскрою себе грудь вот этим кинжалом.
Она вскрикнула, как раненая птица. Угроза придала ей силы. Одним прыжком она оказалась рядом с ним. По мертвенно бледным щекам ее потекли слезы, и она промолвила с печальной нежностью:
— Зачем вы говорите мне эти ужасные вещи? Разве вы не видите, что разбиваете мне сердце?
Подняв голову, он посмотрел на нее. Глаза его расширились. Он подумал, что окончательно лишился рассудка.
— Как? — пробормотал он. — Вы плачете? Вы не гоните меня? Я не внушаю вам отвращение?
Кончиками пальцев она прикоснулась к его лбу и сказала:
— Вы должны помнить лишь то, что я обещала вам на крыльце своего дома: если вы умрете, я тоже умру!
— Силы небесные! Значит, вы меня лю…
То, что он не посмел вымолвить, договорила она, ответив очень просто:
— Я вас люблю.
— Вы любите меня? Это правда? Невозможное, непостижимое счастье… это правда? Мне это не снится?
И она твердым голосом повторила:
— Я вас люблю.
ebooksa