— Сударь, — откликнулся незнакомец, — мое имя Анри де Рюзе д"Эффья, маркиз де Сен-Мар.
Молодые люди, одновременно обнажив головы, склонились до самых грив своих коней. Вслед за этим они расстались.
— Недурно! — пробормотал Адемар себе под нос. — Вот уже и дуэль наметилась! Не думаю, что это сильно поможет мне на пути к успеху!
Через час молодой человек обнаружил, что совершенно не знает, куда ехать. Остановившись у первого же кабачка, он уселся перекусить, а хозяин объяснил ему, какой дорогой можно добраться до деревни Медон, чтобы оттуда без помех прямым путем двинуться в Париж.
Итак, шевалье де Капестан поскакал на Фан-Лэре к Медону, продолжая грезить об амазонке в голубом наряде, которая произвела на него столь сильное впечатление накануне, в Лонжюмо. Лошадь, пользуясь задумчивостью всадника, свернула с королевской дороги на тропинку, но наш молодой искатель приключений заметил это лишь у самого Медона, когда за зарослями довольно густого кустарника показались первые дома.
Шевалье уже собирался выехать на дорогу, как вдруг резко натянул поводья: взору его предстали два всадника — мужчина и девушка, которые о чем-то ожесточенно спорили, а, может быть, и ссорились. Шевалье де Капестан не слышал слов, но при виде девушки сердце его неистово забилось, а в глазах потемнело…
Между тем на дороге происходило следующее.
— Жизель, послушайте меня, — говорил мужчина угрожающим тоном, — уже сегодня вечером будет слишком поздно! Я могу спасти от страшной опасности и вас, и вашего отца! В обмен же на мою преданность…
— Ваша преданность мне омерзительна! — резко перебила его девушка.
— В обмен на любовь человека, обожающего вас… — попытался продолжить мужчина.
— Каждое ваше слово звучит как оскорбление! — вновь оборвала красавица его излияния.
— В обмен на эту преданность и это обожание я прошу лишь дать мне надежду! — вскричал всадник.
— Я ничего не могу вам дать и скажу только одно: езжайте своей дорогой, сударь! — сухо ответила Жизель.
— И это все? — глухо проскрежетал мужчина.
— Да, сударь! — отрезала девушка.
— Хорошо же! — прорычал всадник смертельно побледнев от ярости и страсти. — Вини только себя, если отец твой умрет в отчаянии! Ты сама устремилась в пропасть…
И с этими словами Кончино Кончини, маршал д"Анкр, протянул руки, чтобы схватить нежную, как лилия, дочь герцога Ангулемского! Та отпрянула, закричав от ужаса.
В этот миг кто-то вихрем вылетел из-за кустов. Лошадь Кончини в испуге попятилась… сверкнула длинная шпага и загремел голос шевалье де Капестана:
— Назад, негодяй! Ты смеешь оскорблять женщину? Назад — или пробил твой последний час!
Жизель, трепеща, смотрела на юношу, гарцевавшего на коне, который одним прыжком оказался на дороге. И из глубины девичьего сердца рвался ликующий крик: