– Ксантипп! Вернись! – услышал он крик Эпикла и, повернувшись, увидел, что персидский военный корабль уже направляется к ним, привлеченный их беспомощностью.
– Назад! Все назад! – проревел Ксантипп.
Вместе с ним прыгнули все сорок гоплитов, хотя у двоих, раненных в ногу, получилось плохо. Один упал в воду и исчез в потоке шипящих пузырьков. Другой вцепился в палубу, до которой почти добрался, но оказался зажатым между бортами, когда корабли сдвинулись. К нему уже тянулись руки, но ребра не выдержали. Глаза остекленели, и он упал.
– Весла справа! – крикнул Эпикл.
Нос начал разворачиваться. Ксантипп и еще несколько человек стали отталкивать персидский корабль копьями, чтобы гребцы левого борта смогли занять свои места внизу и еще раз взмахнуть веслами. Когда суда разошлись, выяснилось, что весла персов сломаны по всей длине корпуса и их обломками усыпано море.
Ксантипп почувствовал, как вздрогнул корабль, когда гребцы опустили весла. Персы видели легкую мишень в греческой военной триере. Он надеялся, что вражеский капитан все же испытал страх, когда понял, что столкновения не избежать.
– Гребцы, приготовиться! – Ксантипп похлопал Эпикла по плечу, давая понять, что командует снова он. – На полскорости – вперед. Будьте готовы убрать весла!
Он подождал, пока келейст передаст приказ, и оглянулся на вражеский корабль, который пришлось оставить. Кто-то другой отправит его на дно, хотя всю работу сделали они.
– Абордажники, приготовиться! – снова крикнул он.
Гоплиты взревели в ответ, и Ксантипп ухмыльнулся, несмотря на вкус металла во рту. Он вспомнил, как ударился лицом о собственный щит, и сплюнул кровь в воду. Его команда одержала победу. И, как зажженный факел, хотела еще.
Он посмотрел по сторонам. Два греческих корабля накренились и могли вот-вот пойти ко дну вместе с людьми. Пыл мгновенно остыл, как будто в лицо плеснули холодной водой. Но спартанцы тут и там прорвались сквозь вражеский строй. Он видел перевернутые персидские суда, более широкие, чем греческие. Еще одна персидская галера горела, испуская огромный столб черного дыма, и от отчаяния люди прыгали в море. С ними разберутся, утопят одного за другим. Цифры скажут сами за себя.
Опасно, почти вплотную, вражеский корабль приблизился к поврежденной греческой триере. Экипаж был занят устранением дефектов, и цель, должно быть, казалась легкой. Однако в последний момент триера ожила и резко повернулась, чтобы встретить атаку лицом к лицу. Не ожидавший такого маневра перс попытался сменить курс и отправиться за добычей полегче. Персидские рулевые налегли на огромные весла, а стоявший рядом командир что-то кричал им.
– Они поворачивают! – взревел Ксантипп. – А ну-ка, на полную! Идем на таран!
Келейст повторил приказ, и корабль рванулся вперед. Правый борт гребцов был немного сильнее, чем потрепанный левый, поэтому их немного заносило. Ксантипп, однако, не стал ничего менять, видя, что они в любом случае держат курс на убегающего врага. Тот попытался продолжить поворот и отойти на безопасное расстояние, но ни пространства, ни скорости ему не хватило.
Таран ударил в борт, сделав именно то, что персы хотели сделать с греческой триерой. Гоплиты возликовали, несмотря на посыпавшиеся стрелы. То было жало умирающей осы – вода хлынула в трюм, раздались испуганные крики. Персидские солдаты попытались прыгнуть на борт греческого корабля, чтобы не оставаться на тонущем судне. Их зарубили, а келейст приказал всем гребцам поднять и убрать весла. На персидском корабле началась паника. Он тонул и грозил забрать с собой всех.
Зрелище стоило того, чтобы за ним понаблюдать, но на море происходило и многое другое. Ксантипп сглотнул кровь, вместо того чтобы сплюнуть за борт, и кивнул. Фемистокл и вторая линия уже прошли. Третья шеренга греческих кораблей приближалась к персам, готовая к бою. Он поднял руку, когда они проходили мимо, и люди приветствовали его криками.
Еще один персидский корабль – целый и невредимый, без опознавательных знаков – внезапно подошел к ним на опасное расстояние.
Ксантипп подал сигнал к повороту.
– Берем! – крикнул он, указывая цель. – Она наша!
Рулевые занялись своим делом, гребцы опустили весла по приказу. Гоплиты на палубе присели на корточки, готовые снова броситься в бой со щитами и копьями.