Казалось, мистер Хемли ждал, пока Молли встанет и пойдет вместе с ним, но на самом деле он стремился дать понять, что не оставит ее одну, поэтому она поднялась, но так медленно, что сразу стало ясно: было бы предпочтительно, чтобы он ушел без нее. Чрезвычайно слабая, она споткнулась о торчавший корень и едва не упала, но Роджер вовремя успел ее поддержать, да и потом, когда опасность миновала, не выпустил ее ладонь. Физическая слабость показала, насколько девушка молода и беспомощна, и Роджеру захотелось утешить ее. Так, крепко сжимая ладонь, он привел ее к дому, а на протяжении всего пути не произнес ни слова — просто не знал, что сказать.
— Наверное, вы сочтете меня жестоким, — проговорил он наконец возле французского окна гостиной. — Мне всегда трудно выразить чувства: сбиваюсь на абстрактные рассуждения — и все же глубоко вам сочувствую. Да, правда. Не в моих силах изменить обстоятельства, однако переживаю за вас так, что лучше не пытаться объяснить, ибо слова не приведут ни к чему хорошему. Не забывайте о моем сочувствии! Буду часто о вас думать, хотя вряд ли стоит возвращаться к этой теме.
— Знаю, как вы добры, — пробормотала Молли, вырвала ладонь и бросилась наверх, в одиночество своей комнаты.
Роджер сразу направился к матушке, которая сидела за столом, не притронувшись к еде, крайне раздраженная необъяснимым отсутствием гостьи. Она слышала, что мистер Гибсон приехал и уехал, и не могла узнать, оставил ли он какое-то сообщение лично для нее. Беспокойство о собственном здоровье, которое кое-кто из знакомых считал чистой ипохондрией, заставляло ее с нетерпением ждать любого мудрого слова доктора.
— Где ты был, Роджер? И где Молли… то есть мисс Гибсон? — поправилась миссис Хемли, стараясь сохранить барьер формальности в отношениях между молодым человеком и девушкой, волей судьбы оказавшимися в одном доме.
— Ловил земноводных. Кстати, забыл на террасе сачок. Мисс Гибсон сидела там и горько рыдала из-за того, что ее отец собрался снова жениться.
— Жениться? Не может быть!
— Да, в самом деле. И бедная девушка приняла эту новость очень тяжело. Может стоит отправить ей наверх бокал вина, чашку чая — что-нибудь такое. Она совсем обессилела…
— Пожалуй, схожу к ней сама.
Миссис Хемли поднялась, но сын, взяв за руку, возразил:
— Прошу, не надо. Мы и так заставили тебя ждать. Ты очень бледна. Пусть лучше Хэммонд отнесет.
Роджер позвонил в колокольчик, а миссис Хемли, безмерно удивленная, села на свое место.
— И на ком же он собрался жениться?
— Не знаю. Она не сказала, а я не спросил.
— Как это по-мужски! Дело в том, что половина проблемы заключается в характере будущей жены.
— Да, согласен: надо было спросить, — но почему-то подобные разговоры даются мне нелегко. Пожалеть — пожалел, но все же нужных слов так и не нашел.
— И что же ты ей сказал?
— Просто дал совет, какой казался мне лучшим.
— Совет! И это тогда, когда надо было ее утешить! Бедняжка Молли!
— Полагаю, если совет хорош, то послужит лучшим утешением.