Нечем дышать

— Диди, у тебя все отлично получается, — сказал Галден с присущей всем шерпам ласковостью. — Уже недалеко. Ты сильная. Мы идем быстро.

— Разве?

Он сделал глоток чаю и передал ей бутылку. Она подняла голову и посмотрела на гору.

Над ними возвышались искривленные ледяные колонны, похожие на руины греческого храма. Они сидели напротив большого серака, в глубине которого был виден ярко-голубой лед. Это было соблазнительно. Сесили дико захотелось подойти к трещине, напоминающей портал в другой мир, и прикоснуться к этой невероятной голубизне, такой сияющей на фоне окружающей их серости.

Возможно, у нее была небольшая гипоксия и ее сознание утратило связь с реальностью. Ведь они находились на высоте более шести тысяч метров, а в ближайшие два дня им предстояло подняться еще на тысячу.

У Галдена отпала надобность в указаниях. Он вскинул голову, и Сесили поняла, что пора двигаться дальше. Она встала и потянулась. Каждый из них утеплился — Сесили надела пуховую куртку, — так как температура сильно понизилась.

«Уже недалеко. Уже недалеко». Она сосредоточилась на этих словах, которые прозвучали для нее как обещание. У нее практически иссякла энергия — она снова принялась считать шаги. Десять шагов, и остановка на короткий отдых. Десять шагов — остановка. Десять шагов — остановка. Уже недалеко. Уже недалеко. Далеко. Далеко. Слова начинали терять свой смысл.

И уже когда Сесили думала, что ее следующий шаг будет последним, она оторвала взгляд от своих ног, подняла голову и увидела скопление желтых палаток, почти скрытых снегом. Сесили слишком сильно устала и замерзла, чтобы оценить открывшийся вид. Губы пересохли и потрескались, пальцы в перчатках заледенели.

Галден подвел ее к палатке, и она буквально ввалилась в нее.

На каждое движение требовалось две-три попытки. Сигнал от мозга к конечностям был слабым, и хотя Сесили отлично знала, что нужно делать — снять лишние куртки и как можно быстрее надеть пуховый комбинезон, — приходилось сосредотачиваться на каждом действии. Расстегнуть «молнию». Вынуть из рукава одну руку. Потом другую. Тело всячески сопротивлялось приказам мозга. Оно не хотело оказаться в тепле и уюте пухового костюма; оно хотело избавиться от всей одежды. Оно хотело свернуться калачиком в спальнике и не двигаться.

Наконец Сесили сняла одежду и осталась в термобелье. Ежась от холода, достала новехонький ярко-оранжевый пуховый комбинезон. Если б сознание работало в полную силу, она достала бы костюм, прежде чем разделась; сейчас же температура тела падала с каждой секундой.

Сделав глубокий вздох, Сесили приготовилась к новому рывку.

Сунув ноги в штанины, она натянула комбинезон на попу, затем сунула руки в рукава. После этого устроила короткий отдых, судорожно втягивая в себя воздух. Действие высоты сказывалось очень сильно.

Отдохнув, застегнула «молнию» до самого подбородка. В комбинезоне было уютно, как в одеяле. Сесили подумала, что ей больше никогда не захочется снимать его. И у нее отпало всякое желание двигаться. Неожиданно снаружи раздался голос:

— Ау, Сесили! Хочешь выпить горячего?

— Да, Галден… подожди-ка. — Сесили посмотрела на часы. У нее ушло почти двадцать минут на то, чтобы надеть комбинезон. Как такое возможно?

Она на четвереньках пробралась к выходу и приняла от Галдена чашку сладкого, ароматного, слегка терпкого чая масала. По телу сразу растеклось тепло, и она снова почувствовала себя человеком. Теперь у нее были силы, чтобы выйти наружу и оглядеться.

Вид был захватывающим — и пугающим. Позади них грозно возвышалась бороздчатая стена льда — огромные глыбы свисали, как летучие мыши в пещере, — а впереди был крутой обрыв. Здесь палаток стояло значительно меньше.

Сесили радовалась тому, что лагерь перенесли и им не придется ночевать на могиле погибших альпинистов. Это не Эверест, где попадающиеся на пути замерзшие трупы считаются обыденным явлением. Однако здесь ей все же довелось столкнуться с трупом, и она надеялась, что он будет последним.

Сесили сглотнула, чувствуя, что поднимается паранойя. Прошла чуть дальше, делая снимки.