Нечем дышать

Сесили покусала кончик ручки.

— Тогда, если ты сам всего не видел, а у твоего клиента нет никаких доказательств, почему ты в это так твердо веришь?

— Разве я говорил, что это был клиент? Я сказал: человек из моей команды. Некто, кому я доверяю.

— А я могу поговорить с ним?

Дарио покачал головой.

— Скажу тебе так: он не первый, кто говорит такое. Кое-кто говорил о том же самом на Эвересте.

— Как же получается, что я раньше не слышала таких заявлений? Мне кажется, что я прочитала все о Чарльзе, что имеется в интернете, и нигде не было даже намека на такую вероятность. То, что ты утверждаешь, очень серьезно.

Дарио взмахнул руками.

— Да ты взгляни на него! Все СМИ без ума от него. Он красивый, харизматичный, обаятельный и очень-очень талантливый альпинист… Никому не хочется бросать тень на героя. Но я верю в честность нашего спорта и не могу допустить обмана.

— А могу я поговорить с тем человеком, который видел его на Эвересте?

Дарио вздохнул.

— Этот человек тоже не сможет представить доказательства. Он умер, спускаясь с вершины.

— Подожди… ты, случайно, не имеешь в виду Пьера Шарруэна? — Сесили удивленно захлопала глазами. — Это он считал, что Чарльз пользуется веревками?

— Откуда ты его знаешь?

— Я беседовала с человеком, который умер в Самагауне, с Аленом. Он сказал, что приехал на Манаслу, чтобы почтить память Пьера, который был его близким другом. Еще он хотел встретиться с тобой лицом к лицу и выяснить, что конкретно произошло на Эвересте.

— Scheiβe…[44] То был трудный сезон. Много смертей. Слишком много, на мой взгляд. Сожалею о том, что случилось с Аленом и Пьером. Что до Пьера, то мне жаль, что мы не сделали больше, чтобы спасти его.

— Ален говорил мне, что Пьер позвонил ему прямо перед падением. Он сказал, что у него такое ощущение, будто кто-то идет за ним. Преследует.

— Невозможно. Позади него на горе никого не было.

— Дуг сказал то же самое.

— Вот в этом я с ним согласен.