Дядька быстренько поставил тележку на колёса, покидал в неё отобранное и, не оборачиваясь, покатил дальше, оставляя связанных прямо на дороге. В спину ему раздались проклятия, постоянно перемежаемые отборным матом.
Я тихонько отступил обратно, под защиту деревьев и двинул по дуге за Колей.
Встретились километра через два. Мужчина стоял, перекладывая своё имущество поудобнее и нисколько не удивился моему появлению.
– Мои где?
– В лесу. Ничего объяснить не хочешь по поводу этих?..
– Нет. Не хочу, – абсолютно без эмоций ответил он. – На кой оно тебе?
– Ты прав. Не моё дело, – и свистнул.
Зюзя появилась на дороге почти сразу, словно тут и поджидала. Осмотрела меня, обошла по кругу, точно убеждалась, что её Витя вернулся в целости и сохранности. Результаты ушастую явно устроили, она уселась рядом, почесала лапой за ухом и пожаловалась:
– Кусают. Маленькие, в траве живут, чешется потом, – и, без всякого плавного перехода, сменила тему. – А женщина и девочка ждут недалеко. Пойдём.
– Коля, пойдём за твоими, она покажет.
Дядька долго, пристально переводил взгляд с меня на добермана, с добермана на меня.
– Странный ты, парень. И с тварью твоей что-то не так. Пока не пойму, что, но не так. Слишком вы какие-то… тёртые жизнью, битые… И вдруг помогаете первым встречным. Так не бывает, давно уже не бывает…
Ишь ты, наблюдательный какой! Тоже сомневается, как и я. Ну не объяснять же, что именно Зюзя помогает остаткам порядочного человека во мне не сдохнуть. Не скатиться до сплошного «Я», «Мне», «Дай» и прочих лозунгов современной морали.
– Я с тебя денег не прошу. Забирай своих и иди своей дорогой.
Коля не отвечал, внимательно, словно запоминая, всматриваясь в моё лицо. Б-р-р-р! Не люблю, когда меня разглядывают, да ещё так оценивающе. Руки невольно покрепче сжали «мурку».
– Да не собираюсь я дурковать! – неожиданно рассмеялся мужчина. – Понять я тебя пытаюсь. Не люблю, понимаешь, непонятного… Слишком правильно ты себя ведёшь. Не настаиваешь на расспросах, ничего не просишь, даже убивать меня в спину не стал, когда возможность была! Почему? Я же тебя и сдать могу за награду попытаться, что бы я тебе перед этим ни рассказывал или потом, в поселении каком, настучать охотничкам за долю малую, когда расслабишься. Что, неужели не думал?!
Думал, ещё как думал. Потому и на выручку тебе идти не хотел. А вслух сказал:
– Не твоё дело. Мне исповедник не нужен. Пошли.
Николай пожал плечами, а затем откатил тележку с дороги и спрятал её в кустах.
– Не таскать же барахло с собой, – пояснил он, не забыв, впрочем, по возможности незаметно расталкивать по карманам патроны, отобранные ранее и лежащие внавалку поверх узлов.