– Зюзя! – шёпотом обратился я к спутнице. – Прогуляйся, пожалуйста, в ту сторону, откуда эти двое пришли. Может, следом за этими красавцами кто идёт… Только постарайся побыстрее!
– Да! – доберман растворилась в листве.
Николай, с интересом смотревший на наше общение, ухмыльнулся.
– Ты с ней прямо как с человеком. Спасибо… Пожалуйста…
– Есть такое…, – к чему отрицать очевидное? – Она ничем не хуже нас с тобой, потому заслуживает нормального обращения. Про разумность вообще вспоминать не стану.
Дядька в задумчивости традиционно погладил свои усы, явно подбирая слова.
– Да я не издеваюсь. Просто… как бы тебе сказать… По сию пору не могу привыкнуть, что собака теперь – это больше, чем собака. Или тварь, или как у тебя… полноценное умное существо. Вот вроде мозгами и понимаю это, а как твою Зюзю вижу – постоянно тянет ей палку кинуть и «Апорт!» крикнуть.
Между тем в развалинах посёлка раздалась приглушённая ругань, потом рваные из-за дующего от нас ветра и шелеста листвы, переговоры.
– Шифер… Я говор… Не… Цело… Кого…
К моему огромному сожалению, суть уловить не удалось. Оставалось лишь ждать возвращения ушастой разведчицы.
– Люди одни, – как всегда внезапно раздалось в голове. – Можно нападать.
Сбоку от нас появилась довольно запыхавшаяся от быстрого бега разумная. Видимо, далеко успела сгонять за такое короткое время. Доберманы народ скоростной, их лёгкой пробежкой напрячь сложно.
Николай правильно истолковал её спокойствие.
– Как я понимаю, опасности нет, иначе псинка по-другому себя вела бы.
– Р-р-р-р, – утвердительно подала голос ушастая, не забывая отыгрывать свою роль и не обидевшись на «псинку». То ли не знала это слово, то ли пропустила мимо ушей.
В развалинах что-то глухо, негромко бухнуло, как будто шлакоблок уронили на твёрдую землю. Опять зазвучала ругань.
– Да. Как действовать будем? – не без умысла предоставил я выбор тактики и стратегии дядьке. Ну интересно было посмотреть – что он предложит?
Николай сжал губы в задумчивости, немного поиграл желваками и только потом выдвинул свой план.
– Предлагаю старшего валить сразу, а младшего допросить с пристрастием.
– Почему именно старшего?