Господин Завещатель хотел сказать «поговорить», но с превеликим облегчением принял поправку, извлек из буфета графин с джином и принялся было хлопотать — греть воду и искать сахар, — как вдруг обнаружил, что гость уже ополовинил графин. С горячей водой и сахаром он употребил остальное — меньше чем за час, проведенный в комнатах господина Завещателя, если верить звону часов на церкви Святой Марии на Стрэнде. В ходе сего процесса он то и дело шептал себе под нос: «Мое!»
Когда джин кончился и господин Завещатель стал гадать, что за этим последует, гость поднялся из-за стола (ноги и язык у него стали совсем уж деревянными) и с трудом выдавил:
— В какой час утра вам будет удобно, сэр?
Господин Завещатель ответил наугад:
— В десять?
— Сэр, — заявил гость, — ровно в десять я буду у вас.
Окинув хозяина комнат весьма томным взглядом, он вдруг спросил:
— Благослови вас Господь! Как поживает ваша многоуважаемая супруга?
Господин Завещатель (у которого никакой супруги не было) с большим жаром ответил:
— Вся изнервничалась, бедняжка, а в остальном все хорошо.
Услышав это, гость развернулся и ушел, дважды упав на лестнице. С той минуты никто его больше не видел. Был ли то призрак или видение, порожденное муками совести, просто пьяница, случайно забредший в «Лайонс инн», или законный хозяин мебели, вспомнивший на миг о своих владениях и вновь о них забывший; добрался ли он благополучно до дома или нет; умер по дороге от выпивки или злоупотреблял ею еще долгие годы, никому не известно. История эта досталась второму жильцу комнат мрачной «Лайонс инн» вместе с предметами домашнего убранства, и он сомневался в ее правдивости не больше, чем в существовании самой мебели.
Знаки с того света
Автор настоящей правдивой статьи, взявшись описать три случая общения с духами, свидетелем и участником которых ему довелось стать, считает необходимым отметить, что вплоть до вышеозначенных случаев не верил в так называемые явления, или знаки. Мир духов, согласно его плебейским воззрениям, населяли создания, значительно превосходящие по уровню развития даже интеллектуалов Пекхэма или Нью-Йорка; он полагал, что, учитывая уровень невежества, самонадеянности и безрассудства, коими и так сполна наделена земля, будет совершенно лишним вызывать еще и сверхъестественных существ — тешить человечество безграмотными посланиями и прочей чепухой, — и вряд ли эти многоуважаемые создания пожелают спускаться сюда с той лишь целью, чтобы выставлять себя полными идиотами.
Таковых прискорбных и приземленных воззрений придерживался автор вплоть до 26 декабря сего года. В то незабвенное утро, примерно через два часа после рассвета, то есть без двадцати десять, как показывали часы автора, которые тогда лежали на прикроватном столике, а ныне находятся в помещении редакции — а именно демихронометр женевской фирмы «БОТТ», изделие № 67709, — в то достопамятное утро автор настоящей статьи резко вскочил в постели, прижал ладонь ко лбу и отчетливо ощутил семнадцать ударов, или биений, в означенной области. Удары сопровождались выраженным местным болевым синдромом и общим недомоганием, отчасти напоминавшим состояние организма при желтухе. Повинуясь внезапному порыву, автор произнес:
— Что это такое?
Немедленно воспоследовал ответ (в виде биений, или пульсации, в области лба):
— Вчера.
Тогда автор, не успевший еще как следует проснуться, задал второй вопрос:
— А что было вчера?
— Рождество.
ebooksa