— Али случилось чего, Порфирий? Дело говори.
— Беспокоит меня Ванька Каин, сударь. Не снюхался ли он еще с кем, сударь? Ведь не человек, а сволочь. Такой продаст за полушку.
— Но Каин нам много пользы приносит, Порфирий. Сколь разбойников мы через него поймать смогли. Хитер он как сам черт. Такой нам и надобен.
— Все это так, Иван Александрович. Но если снюхался он с тем, кто в сыскном приказе служит? А тот чиновник может и под нас копать. Смекай, господин Зотов.
— И с кем он снюхался? — спросил начальник канцелярии.
— Коли б я знал, Иван Александрович. Но ведаю, что имел он встречу с неким человечком в трактире.
— И что за человек?
— Да вроде из ворья. Так моему соглядатаю показалось. Он и внимания не обратил бы на него, но больно наш Каин заискивал перед ним. А станет Ванька перед простым мужиком заискивать?
— А про что они говорили?
— Про то узнать было никак нельзя. Сам знаешь, как Ванька осторожен. Да и тот второй умный. Хорошее место выбрал. Там подслушать трудно.
Зотов задумался. А если в сыскном приказе, кто-то решил его, Зотова, со свету сжить?
— Надобно за Ванькой слежку установить, Порфирий.
— Сие уже сделано, Иван Александрович. Мой человек два дня за ним ходит. Но пока ничего странного нет за Ванькой. Да и шайку атамана Ромки мы по доносу Каина взяли.
— Пойманных воров к пытке поставили? — спросил Зотов.
— Не всех. Но кое-кого уже пытали.
— И что они сказали?
— Подручный Ромки-атамана поведал мне о полюбовнице Ромкиной Дарье. Я и слушать не хотел. Думал, пустое вор болтает. От пытки освободиться хочет. Но потом смекнул, что сия Дарья беглая холопка.
Зотов слушал Дурново равнодушно.
— И от кого она беглая? На Москве ныне с тыщу беглых холопов сыщется.
— Но Дарья беглая из дому Кантемира.