Затем имел Волков разговор с конюхом Иваном. Тот и хоронил Тишку самолично.
— Стало быть, ты и хоронил его?
— Я. Как дохтур-то сказал, что помер сердешный. Так и стали готовить его. Бабы-божедомки омыли тело, в новую рубаху и порты нарядили. А мужики его в домовину поклали. И я с лакеями схоронил его на погосте, за воротами городскими.
— И ты самолично забил домовину?
— А то как же! Забил гвоздями и сам гроб опускал в могилу. И крест ставил. Все честь по чести.
— И как тот Тишка мог после того в дом прийти?
— Дак ежели он душу нечистому запродал. Как водится, и встал из могилы.
— Как водится? И часто у вас покойники из могил встают? — насмешливо спросил Волков.
— Да в первый раз такое, барин, — ответил Иван серьезно. — Но Тишка тот с валахами дружбу водил, от них нечисти и набрался. Да и дядя его Лукьян-кузнец знался с нечистым.
— А как доктора звали?
— Доктора? — не понял Иван.
— Того, что Тишку осматривал.
— Дак немец он, барин.
— Но звали его как?
— Дак нежто можно имена немцев то запомнить. Фамилия его такая… Такая…вроде «геенны огненной». Бесовская фамилия.
— Геенны?6
— Вроде адского пламени, барин.
— Де Генин? — догадался Волков.
— Точно, барин! Лекарь де Генин.
Волков более Ивана задерживать не стал. Лекаря этого он знал.
ebooksa