— Я только начал дело, Карл Карлович. И меня оно к тебе привело. Ты мне кое-что сможешь рассказать.
— Дело сие больно запутанное, Степан Андреевич. Ты про холопа того вызнать все желаешь. Тишкой звали сердешного.
— С него все и началось, Карл Карлович.
— Помер он от чахотки.
— Стало быть, Карл Карлович, ты ручаешься, что мертв был тот Тишка?
— Да, Степан Андреевич. За то поручиться могу. Но и того не отрицаю, что тот самый Тишка после смерти своей мог в дому Кантемира объявиться.
Волков был удивлен такому заявлению де Генина. Ведь лекаря знали, как безбожника, который в науку токмо верил.
— Как же так, Карл Карлович? Не могу понять тебя!
— Я ведь Степан Андреевич бывал в валашском замке рода Кантакузенов! И там слыхал историю одну. Тебе будет полезно знать. В деревушке, что стоит неподалеку от замка как-то помер старик. Но через два дня после похорон явился он ночью к своему сыну и просил дабы ему поесть дали. Старика накормили и он ушел. Но спустя неделю снова явился и сына его нашли наутро мертвым.
— Похоже на историю в доме Антиоха Кантемира.
— Его мать из Кантакузенов, Степан Андреевич! Еще бы было не похоже. И тогда в деревне, по которую я тебе говорил, померло больше ста человек. И токмо сожжение трупов, и ритуалы тайные помогли тогда остановить зло, которое вырвалось на свободу.
— Значит, веришь ты, сударь, что подобное могло произойти?
— Я ведь сказал тебе, Степан Андреевич.
— Но в чем причина, Карл Карлович? В чем причина воскрешения Тишки?
— Болезнь особая, Степан Андреевич!
— Болезнь? И что сие за болезнь, что покойников из могил поднимает?
— Ну, может, и не болезнь, Степан Андреевич. Это я так сказал про болезнь.
— Карл Карлович, ты врач и научными знаниями богат. А ныне про вурдалаков говоришь?
— Не сказал я ничего про вурдалаков Степан Андреевич. Это невежественные крестьяне так именуют сие явление. Что могут они понимать? Вот и видят во всем магию и бесовские силы.
— Но тогда что это? Пусть ты прав. Предположим. Но как ты можешь сие пояснить без бесовщины?