— Так я тебе сие знакомство организую. Нынче заберу тебя с собой в Приказ разбойный. А там имеются великие искусники. Они те все и растолкуют. Поручные палача страсть как любят с процентщицами толковать по душам.
— Что ты, касатик? Зачем в разбойный? Я чай не тать. За что меня в разбойный?
— Стало быть уши прочистило?
Тарле решил окончательно ошеломить старуху:
— По велению государыни императрицы и графа Бирена всех, кто касательство к сему делу имеют приказано брать за караул и ставить на пытку!
— Прости, касатик! Я все скажу, про что знать желаешь!
— Так бы и сразу! Ты кормилица была в дому секунд-майора Салтыкова?
— Я, батюшка. Вареньку выкормила. Я служила в их дому.
Тарле не понял ответа:
— Погоди! Какую Вареньку? Лизоньку.
— Я состояла в дому господина статского советника Арсеньева. И там дочку барина мово Вареньку кормила!
— Арсеньева? А что по дому Салтыкова?
— Дак это потом Варенька вышла замуж за Романа Салтыкова. А она, душа добрая, перед смертью своей отписала мне три тыщи рублев серебром. Отсюда и дом, и кое-какие денежки. С тех пор я здесь живу и в рост денежки даю.
— Так ты была в услужении у Арсеньевых?
— Точно так, касатик. У статского советника Арсеньева Ивана Кузьмича.
— А в доме у секунд-майора Романа Салтыкова?
— Дак стара я стала к тому времени, касатик. Какая из меня кормилица? Тогда, когда Варенька народилась, я молодая была. Да и не было у Вареньки моей деток. Бог не дал.
— А у Романа Салтыкова и могли быть дети незаконные?
— Про сие ничего не ведаю, касатик…
***