В просторном халате Елизавета сидела за столом и читала.
Вдруг в комнате замигали огоньки свечей. Елизавета Романовна подняла голову. Не открылось ли окно? Но нет! Шторы не колыхались.
— Глаша! — позвала она девку. — Глаша!
Но никто не отозвался. Это было странно. Волковой стало страшно.
— Глашка!
Но девка не явилась на зов барыни как всегда, хотя была послушна и расторопна. Елизавета Романовна для того и выписала её из деревни в Москву.
«Где она ходит, мерзавка? Вот велю всыпать на конюшне розог, будет знать!»
Из темного угла, слабо освещенного вышел старик.
— Лаврушка? — удивилась барыня. — Ты как здесь?
Старик молчал. Волкова поняла, что это не Лаврушка.
— Кто ты? — спросила она.
— Тебе меня бояться не следует, барынька. Я Войку.
— Войку?
— Я слуга дома Кантемиров.
— Снова ты?
— Снова пришел, барынька.
— Но как ты попал сюда?
— Для меня нет дверей, барынька. Отныне нет. Дух мой уже отделился от тела.
— Что? — не могла понять Волкова. Старик говорил странно. — Сказал ты, что дух твой ныне свободен? Стало быть, ты умер?
— Почто сразу помер?