Мама вздыхает:
— Держусь на честном слове. До лета остаюсь директором, а потом… Не знаю! Кончилось наше время, Настенька… Да, кончилось…
— Ну сделай же что-нибудь, сделай! Ты же можешь! Ты же мужчина!
Валера удивленно мычит:
— Слушай, Настеныш, чего ты от меня хочешь?
Но он сам должен догадаться, чего именно…
Она прижимается к нему, лукаво заглядывая в глаза.
— Ты ни о чем не догадываешься?
— Слушай… — Валера отдирает со своей шеи ее цепкие руки. Морщится от физического неприятия. — Я не могу… Честное слово, прости… Не могу!
— Как не можешь? — Настя удивлена.
— Да, не могу…
— Неужели я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, но… не как женщина. По-другому.
Он испуганно бледнеет под ее изучающим взором.
— Неужели ты совсем не хочешь меня?
— Настеныш, прости, но я не по этому делу, честно говоря…
— Как это? — Она откровенно не понимает. — Ну сделай же что-нибудь! Я тебя прошу! Помоги!
— Нет, я ничего не могу, — признается он. — Я пытался да, но… К девушкам меня не тянет.
— Но ведь ты всегда…