Укрощенная, взнузданная, стреноженная Лена-Карлсон всем своим существом клялась ей в верности…
Настя, улыбнувшись, чмокнула девушку в щеку.
— Ты прелесть, Ленок! Я знала, что мы с тобой договоримся…
И, цокая каблуками, неторопливо направилась к выходу.
— А как же пиджак? — пролепетала вдогонку укрощенная «прелесть». — Продай его мне… За любую цену!
— Пусть пока повисит в моем шкафу! — улыбнулась Настя. — Он мне так нравится!
Выйдя из гардеробной, девушка прислонилась к стене, унимая сердцебиение. Все это хорошо, но только… Не слишком ли поздно? Успеет ли она воспользоваться плодами сегодняшних усилий? Как бы не пришлось ей уже завтра обивать пороги телеканалов в поисках работы.
Внезапно в конце коридора она приметила массивную фигуру с ежиком вздыбленных волос на макушке — и угадала в ней строевую выправку начальника службы безопасности.
Кажется, ее ищет… Что ж, ей не убежать от расправы. И, вымученно светясь лучезарной улыбкой, она смело двинулась навстречу своей судьбе, упреждая разительный по своей беспощадности удар.
— Вы не меня ищете? — спросила почти кокетливо, ожидая услышать все, кроме прозвучавшего ответа:
— Нет, пока не вас…
Да, она не ослышалась. Пока — нет.
Перед вечерним выпуском Плотникова волновалась, точно впервые оказалась перед камерой. Когда в микроскопическом ушном микрофоне зазвучал обратный отсчет и на суфлере поплыла заставка программы, Настя на миг опустила внезапно отяжелевшие веки, собираясь с духом. А потом, чуть заметно просияв глазами, сыграв лицом, — так, как она умела обозначить радость от встречи со зрителем, который сейчас всматривался в нее по ту сторону экрана, произнесла привычное:
— Добрый вечер! В эфире «Новости», и с вами я, Анастасия Плотникова… Сегодня в выпуске…
Чернел бдительный глаз камеры, ослепительно сияли софиты, создавая привычно удушливую атмосферу, а режиссер незаметно сипел в ухо: «Ирак придержи, пока еще не готов… Сначала про пенсии…»
Она на автопилоте следовала его указаниям, считывая текст с расположенного напротив монитора.
Против ожидания новости были вполне мирные, почти хорошие — она знала, это Антон постарался, смягчив ради нее текст. Зная о ее трудностях, он своей редакторской властью выбросил явно чернушный материал, пожертвовав скандальностью новости во имя… Во имя чего?
Вот имя их дружбы, выходит… Он делает это только ради нее, она знает это. И от этого ей становится немного теплее…
После эфира, как только звуковик отцепил микрофон, ведущая захотела посмотреть сегодняшнюю «картинку» — и осталась ею вполне довольна. И «воздуху» над головой вполне хватало, и пиджак не морщил, и свет был в самый раз, и вообще сама Настя на сей раз держалась с каким-то напряженным восторгом, что, верно, ощущалось зрителями как необъяснимый драйв, распространявшийся вокруг нее концентрическими, высоковольтными кругами.
Пока она любовалась собою, в сумке резко запел телефон.
ebooksa