— А какие отношения у вас с Протасовым? — неожиданно спросил Главный — и Насте вдруг почудилось, что безобидный вопрос обнаружил опасную изнанку.
— Рабочие, — холодно ответила она. — Протасов — крепкий профессионал.
— А вот вы — не крепкий, — вдруг заявил Цыбалин, пристально вглядываясь в собеседницу.
Девушка вспыхнула. Так вот для чего ее пригласили сюда… Какая странная форма увольнения!
— Вы не тянете, — с сожалением произнес Цыбалин. — Такое мнение о вас сложилось у руководства.
Настя старательно ковыряла вилкой королевскую креветку, похожую на гигантский знак вопроса.
— Гагузян настаивает на вашем отстранении от эфира, — добавил он, не отводя проницательного взгляда, как будто ожидая признания.
— Я уважаю мнение директора информвещания, — обронила девушка, избегая волчьего, серого в крапинку взора, открыто целившегося в нее. — Наверное, он знает, о чем говорит…
— Так вот, его мнение — вас нужно уволить. И кажется, он прав… Трое ведущих для канала — это слишком разорительно. Трое плохих ведущих…
— Двое плохих, — возразила Настя, переходя к нападению.
— Двое? И кто же это?
Она вызывающе улыбнулась одними глазами. Ответ Цыбалин должен отыскать сам, без подсказки…
Официант подлил вина в опустевшие бокалы.
Шеф вздохнул:
— Между прочим, я с Гагузяном не согласен. Вы — сырой полуфабрикат, но в вас чувствуется некий потенциал.
— Мне больше нравится сравнение с неограненным алмазом, а не с полуфабрикатом, — дерзко заявила Настя.
— Порой хорошая огранка составляет значительную часть цены алмаза, — парировал Игорь Ильич.
— Однако далеко не всю!
После ужина Цыбалин предложил довезти девушку до дому.
— Кстати, должен же я посмотреть, как живут мои лучшие кадры, — шутливо произнес он, входя вслед за Настей в подъезд. — К тому же три часа ночи — самое подходящее время для инспекций!