ЧАО

— Почему? — искренне удивилась русская.

— Ты сама ответишь на этот вопрос, когда поймешь, почему выбор пал на тебя… В любом случае, я могу быть техническим специалистом.

Они помолчали, поглядывая на спокойное море, прогуливающуюся публику, с удовольствием пробуя не очень крепкий, но ароматный кофе, и закрыв глаза, подставляя скупому осеннему солнцу, свои молодые красивые лица. Хотелось забыть все проблемы, отодвинуть в сторону какие-то сиюминутные вопросы и просто наслаждаться жизнью. Каждый день, каждую минуту, похожую на эти мгновения удивительного счастья, которое иногда вдруг охватывает человека, погружая в какой-то кокон безвременья и беззаботности, когда ничего не хочется, когда все уже есть, только не упусти. Поэтому, не хочется двигаться, открывать глаза, а то и не дышать, чтобы не вспугнуть того крохотного нежного мотылька по имени Счастье, который вдруг сел тебе на плечо, сложил тоненькие крылышки и наполнил твою душу чем-то, что и не знаешь как назвать. Да и этого не нужно. Просто наслаждайся и запомни, как это бывает, потому, что бывает очень редко. Только у счастливчиков, которых тот незримый мотылек вдруг выбирает из толпы.

— Что? — встрепенулась Настя.

— Нет. Ничего, — улыбнулся Чагатаев. — было такое впечатление, что ты попала в другой мир через какой-то провал времени. Лицо неподвижное, даже улыбка застыла, а зрачки под веками двигаются… Так человек сны свои видит.

— Скажешь, тоже… Что я, лунатик?

— Нет, ты удивительно светлый человек… Наверное, занесенный сюда каким-то солнечным ветром.

— Инопланетянин?

— Кстати, я хотел тебе показать летающую тарелку.

— Надеюсь, парашют не понадобится, а то я свой дома оставила…

— А вот это очень опрометчиво с твоей стороны.

— Тогда, может, откупимся. У меня с полкило икры в пластиковой коробочке.

— Нет. Мы зайдем в магазинчик, купим хлеб, финское масло, сухое красное и устоим ужин, а потом погуляем, когда Хельсинки зажжет огни.

— Тарелка отменяется?

— Нет. Сейчас самое время. Обычно, вечерами там какой-нибудь концерт по билетам. Это нужно заранее побеспокоиться, но сейчас нам позволят посмотреть просто так.

— Хорошо. Заинтриговал. Стартуем?

— Мне нравиться твой боевой настрой…

Пятачок плоской скальной породы в городе, выступающий на несколько метров над тротуарами, ограничивающих его по кольцом шести — семиэтажных домов по периметру. Сверху скала была накрыта перевернутой «медной тарелкой», диаметром не более тридцати метров. Ниже был стеклянный пояс, опиравшийся на куски гранита, опоясывающие купол словно круговой стеной. В самом низу, на уровне тротуаров, был прямоугольный вход наподобие прямоугольника из бетона. Выглядело необычно и мрачновато. Справа от входа, был стенд с расписанием каких-то мероприятий. Молодые люди подоспели как раз в перерыв, и можно было просто зайти посмотреть.

— Написано, что это лютеранская церковь, — вопросительно посмотрела на своего гида Анастасия.

— Обычно называют храм в скале. Впрочем, есть официальное название… Темппелиаукио, если я правильно произношу. Думаю, что службы там идут, хотя главное, это зал и орган. Акустика меня удивила.