ЧАО

— Судя по разговору… Извини я стал невольным свидетелем твоего разговора… Ты часто жульничаешь с мороженным?

— А подслушивать нехорошо, — улыбнулась Анна.

— Отпечаток профессии…

— Если не секрет, а как ты угодил в Академию МВД? Школьники теперь в айтишники и аналитики ломятся, нередко от армии норовят «откосить».

— Пошел по отцовой стезе.

— Осознанно?

— Вполне, — стажер ответил быстро, не отводя взгляда.

— Признаться, я точные науки не любила в школе… Может потому, что учитель мой не попался… Родители у меня медики, но я пошла в экономисты. Училась хорошо, некоторые предметы даже нравились, но в женской группе чувствовала себя некомфортно.

— Белая ворона, — догадался Бобров.

— Да-а, — грустно улыбнулась она, — не ко двору пришлась… Хотя, в институте у меня была подруга. Впрочем, почему была, мы и сейчас дружим. Это она сейчас звонила. Правда, мы достаточно разные. Она на другом факультете училась, но мы обе были белыми воронами… Судьба такая.

— За независимость всегда нужно платить высокую цену. И тут не важен ни возраст, ни образование, ни профессия. Зависимость, в первую очередь, это подчинение своих интересов или взглядов другим. Выйти из подчинения мало кто способен.

— Почему? — она слушала с интересом, подперев подбородок кулачками.

— Быть в коллективе проще. За тебя уже кто-то решил куда и когда идем, что делаем и как. В коллективе даже слабак чувствует себя защищенным, потому во дворе или на работе все играют в футбол или хоккей, слушают «Ласковый май» или Цоя, носят «ирокез» или делают тэту. Даже если ты последний, но ты в том строю, ты не один.

— Верно. Белым воронам все время нужно идти только своим курсом и всегда быть там лучше других. Это сложно.

— За это еще и не любят, а то и ненавидят.

— Знакомо… Дружат против. Хотя я долго не понимала, за что… Ведь я не делала ничего плохого. Никому.

— И это очень подозрительно.

— Почему? — искренне удивилась собеседница.

— Потому что слабый знает, что честным путем, да еще и в одиночку, он не справится. Поэтому, единственный способ залезть наверх — врать, подставлять, воровать и прочее.

— Сереж, а ты когда это понял?