Под ударом

22
18
20
22
24
26
28
30

— Придется испачкать руки — сказал сэр Колин — по-настоящему. Но это будут враги. Настоящие, в отношении которых никто не задаст ни единого вопроса.

— Сэр, я все понял.

— Времени у тебя немного — предупредил сэр Колин, поднимаясь — и да. С Рождеством.

Лондон, Великобритания. Тюрьма Уормвуд-Скрабс. 07 января 1989 года

Прошла неделя, а потом еще одна неделя. И вот — в один из дней, в один из самых теплых дней в году для Лондона — из ворот Тюрьмы Ее Величества Уормвуд-Скрабс выкатилась карета скорой помощи без мигалок и покатила по направлению на выезд из города. За ней — последовал Ровер-3500, правительственный, с мигалками под радиатором.

В укромном месте — обе машины остановились. Из «скорой» выбрался человек в тюремной одежде и пересел в Ровер.

— Добро пожаловать на свободу, Виктор — сказал сэр Колин.

Перекусить они остановились уже за двадцать пятым шоссе, на дороге ведущей на север.

Сэр Колин заказал завтрак пахаря — конечно, не лучшая еда для мужчины в его возрасте. Но он ценил аутентичность. Завтрак пахаря, заказанный в придорожной забегаловке для водителей — будет намного уместнее, чем то что подается под видом этого в ресторанах.

— Почему я, сэр? — спросил Колдфилд, поглощая свою пищу.

— Ну, в каком-то смысле это была случайность, но в каком-то… меня привлекло то что попав в тюрьму, совершенно непривычное для военного место, ты не только не сдался, но и добился лидерства среди своих.

— Что есть то есть, сэр. Трудно пришлось.

— Но ты справился. В какой-то степени работа за границей — это то же самое. Ты появляешься из ниоткуда, у тебя никого нет, тебе не на кого опереться. Но ты должен начать с нуля, ты должен выполнить задание, ты должен выжить. Понимаешь, да?

— Похоже, что да, сэр.

— Что касается остального, мне нужны люди, которые понимают, что такое враг. И которые понимают, что если враг приближается, то надо действовать, и делать то что нужно.

Сэр Колин с удовольствием доел жирную яичницу.

— Как ты считаешь, СССР — это враг?

— Безусловно, сэр.