— Знаете, мистер Бродбент, будь я Диогеном, мне сейчас пришлось бы погасить свой огонь. Вы редчайшее в мире создание — вы честный человек. Или, наоборот, законченный лжец.
— Жена считает меня обыкновенным упрямцем.
Дирборн еле слышно вздохнул.
— Я и правда слежу за тем, как идет расследование убийства в Абикью. Мне все было интересно, не является ли погибший одним моим знакомым охотником за динозаврами. Я знал, что он ведет поиски в том районе. Ходили слухи, будто у него предвидится крупная находка. Похоже, оправдались мои худшие опасения.
— Вам известно его имя?
Толстяк пошевелился, меняя положение, и от такого перераспределения тяжести кресло заскрипело.
— Марстон Уэзерс.
— Кто он?
— Скажу без преувеличения — лучший охотник за динозаврами во всей стране. — Дирборн стиснул руки. — Друзья звали его Стем — он ведь был такой высокий и жилистый[22]… Скажите мне одно, мистер Бродбент: старина Стем нашел то, что искал?
Том замялся. Ему почему-то казалось: этому человеку можно доверять.
— Да.
Послышался еще один вздох, долгий, печальный.
— Бедняга Стем. Как жил, так и умер: словно шутя, не всерьез.
— Что вы можете о нем рассказать?
— Многое. А вы в свою очередь, мистер Бродбент, поведаете мне о его находке. Договорились?
— Договорились.
14
Уайман Форд увидел, что в нескольких сотнях ярдов от него Навахское кольцо образует возвышение в форме поднятого и отогнутого большого пальца. Солнце висело совсем низко и напоминало раскаленный докрасна золотой диск. Форд испытывал душевный подъем. Теперь ему стало ясно, почему в старину индейцы уходили в дикие, пустынные земли и голодали, стремясь к прозрению. Уже два дня Уайман ограничивал себя в пище, на завтрак съедая кусок хлеба, сбрызнутый оливковым маслом, а на ужин — полчашки вареного риса с чечевицей. Голод творил с рассудком странные и необыкновенные вещи. Форд ощущал эйфорию и огромный прилив энергии. Любопытно, думал он, как простое физиологическое явление может породить истинно духовное переживание.
Уайман обошел песчаниковое возвышение, подыскивая, где будет удобнее подниматься. Даже снизу вид открывался потрясающий, однако сверху удастся рассмотреть гораздо больше. Форд осторожно пробрался по песчаному уступу не более трех футов шириной, уходившему на целую тысячу футов вниз, в дымчатую глубь каньона. Раньше Уайман никогда не заходил так далеко в край Высоких Плоскогорий, и теперь чувствовал себя исследователем вроде Джона Уэсли Пауэлла[23]. Несомненно, это место — одно из самых отдаленных от цивилизации на всей территории ниже сорок восьмой параллели.
Форд миновал гребень холма и застыл, пораженный, изумленный, ликующий. Прямо в отвесном склоне виднелось крошечное, но почти полностью сохранившееся скальное жилище древних индейцев анасази: четыре комнатки, вытесанные из песчаниковых глыб, сложенных друг на друга и скрепленных грязью на манер известкового раствора. Форд с величайшей осторожностью прошел по краю обрыва — и как только индейцы растили здесь своих детей? — опустился на колени и заглянул в дверной проем. Малюсенькая комната была пуста, если не считать разбросанных обуглившихся кукурузных початков да нескольких глиняных черепков. Сквозь треснувшую стену проникал единственный луч света, ложившийся на пол сверкающим бликом. В пыли просматривались свежие следы — человек, оставивший их, носил тупоносые походные ботинки, и Форд подумал: а вдруг следы принадлежат тому разведчику-старателю? Похоже на то; ведь если ведешь поиски чего-либо в этой части Высоких Плоскогорий, лучшего обзорного пункта не найти.
ebooksa