— И помогло?
Уинтерс вздохнул.
— Важный вопрос.
— Есть еще более важный: знали ли они о завещании?
— Пройдет немало времени, прежде чем нам удастся это выяснить, — мрачно буркнул лейтенант. — Пока что оба отрицают, но…
— Но вы думаете, что они знали.
Он кивнул.
— Завещание составлял губернатор, а он поверенный Помроя и его старый друг.
— Это не очень здорово с его стороны.
— Ну, тут нет ничего особенного.
При воспоминании о нажиме на мое колено в соборе у меня родилась идея:
— Думаю, я смогу кое-что выяснить у миссис Помрой.
Пришлось все рассказать, и лейтенанта это заинтересовало.
— Это могло бы оказаться весьма полезным. И позволило бы нам практически закончить обвинение, которое выдвинуто против Помроя: двойной мотив, орудие, возможность.
— Хотя есть еще двое подозреваемых.
— Кто?
— Холлистер: они с сенатором были замешаны в какие-то темные дела. И Ленгдон, напоминающий фанатика.
Я рассказал про странную цитату, но для него это было слишком неопределенно. Что же касается Холлистера, мы оба согласились, что как убийца он не смотрится. Если у него были делишки с сенатором, он прежде всего позаботился бы убрать из кабинета все компрометирующие документы. Пообещав поговорить с миссис Помрой, я оставил Уинтерса продолжать уныло рассматривать завещание.
С чувством полного неверия в свои силы я смотрел на пишущую машинку, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — буркнул я.