— Нашли нужные доказательства?
— Видимо, да.
— Надеюсь, они это сделали, потому что иначе попадут в ужасно неловкое положение. Вы же знаете, я тоже юрист, и достаточно приличный. И я никогда не обратился бы в суд, не собрав веских доказательств. Надеюсь, лейтенант не слишком поспешит.
— Вы думаете, Помрой этого не делал?
— Я этого не говорил, — поспешно ответил он, а потом медленнее добавил: — Я хотел сказать, что очень плохо, если арест окажется неподготовленным. Тогда убийца сможет уйти.
— И вам бы это не понравилось?
— А вам? — Он говорил очень мягко. — Вы забываете, мистер Саржент, что никому из нас не доставляет удовольствия быть подозреваемым в убийстве. Подозревают даже вас, по крайней мере, теоретически. Конечно, подозревают и меня, да и всех членов семьи тоже. И никому из нас это не нравится. Мы все будем рады, если расследование кончится, но если его не проведут надлежащим образом, мы окажемся в еще худшем положении, чем прежде. Откровенно говоря, все это может принести немалый вред, мистер Саржент.
— Понимаю, — я откинулся на стуле и взглянул на пятно над камином, где еще недавно явно что-то висело. Потом решился на последний залп.
— Так где же те бумаги, что вы забрали из кабинета? В ту ночь, когда столкнули меня с лестницы?
Холлистер слабо вздохнул; потом поправил очки и принялся пристально изучать их, словно они пострадали от землетрясения.
— Бумаги?
— Да, те, что вы искали. Думаю, вы их нашли.
— Мистер Саржент, мне кажется, ваша попытка пошутить не совсем уместна. — К нему начинало возвращаться самообладание; видимо, моя шоковая терапия, провалилась. Однако я холодно смотрел на него и ждал.
— Я не брал бумаг, — сказал он улыбаясь. — Должен признать, с удовольствием сделал бы это, но, видимо, кто-то меня опередил.
— Вы уверены?
Холлистер рассмеялся, но глаза его продолжали оставаться настороженными и колючими, несмотря на улыбающийся рот.
— Абсолютно уверен.
Тут раздался телефонный звонок, он поднял трубку и коротко с кем-то переговорил, потом с грохотом швырнул трубку обратно и прорычал:
— Настоящие волки!
— Чуют кровь.