Французская мелодия

— Мать права, — подвёл черту Николай Владимирович, — разговоры никуда не денутся. Здоровье одно, к тому же не железное. Да и чего греха таить, обоим есть над чем подумать.

Глянув на сына глазами гипнотизёра, Николай Владимирович добавил:

— Если, конечно, не исчезнет желание.

Глава 12

Повезло, так повезло

Как пролетел остаток ночи, Илья не помнил. Пребывая в состоянии, сравнимым с невесомостью, при котором мысли и те казались чужими, не так просто совладать с ситуацией, в которой вопросов больше, чем ответов. Столько всего навалилось, что разобраться, сложить по порядку представлялось делом безнадёжным, не говоря уже о поисках вариантов, за которые можно было зацепиться. Виной тому были образовавшиеся в истории с Соколовым дыры, одной из которых стал намёк отца на причастность к исчезновению документов Фредерика Лемье. Вопрос этот бил Илью, что называется, не в бровь, а в глаз не потому, что не было ответа, которого не могло быть по определению. Причина состояла в несоответствие фактов, которые порождали сомнения: «Всё ли подчинено истине? Не напутал ли чего отец?»

Только так можно было объяснить путаницу мыслей, сквозь призму которых проглядывалось участие миллионера из Франции в делах падчерицы, чему подтверждением служили слова Элизабет: «Он не только не мешает, наоборот, помогает».

Так совпало, что воспоминания о разговоре с Красновым, который чудодейственным образом превратился в Гришина, всплыли в памяти в тот момент, когда первые солнечные лучи озарили кромку горизонта, придав ему вид рыжеватой полоски, отделяющей небо от земли.

Глядя на то, как восход обретает форму сначала полукруга, затем шара, Илья подумал: «Рождается новый день! Я же топчусь в прошлом. Что это? Надежда на то, что жизнь сама расставит всё по своим местам? Нет. Надеяться следует только на себя, в частности на способность рассуждать трезво.

Наш последний разговор с Гришиным? Что больше всего меня удивило?

Версия полковника относительно Жака. Точно! Гришин сказал, что Жак прибыл в Россию по воле тех, кому француз задолжал денег.

На самом деле в Россию отправил Жака отец для того, чтобы тот проследил за действиями Элизабет».

Догадка обожгла мозг настолько, что Илья тут же забыл про сон и про то, что уже утро.

«Так и есть. Лемье узнаёт от жены, а возможно, и от самой Элизабет об исчезнувших документах. Навести справки по поводу значимости архива не составило труда. И тогда миллионер, признающий в этой жизни только деньги, принимает решение организовать поиски реликвий Соколовых. Для этого отправляет в Россию сына, наняв в качестве охранника бывшего десантника, майора в отставке Дмитрия Кузнецова. В обязанности и того, и другого входит осуществление контроля за действиями Элизабет».

Уверенность в том, путь рассуждений проложен правильно, не замедлило вознаградить сознание спокойствием, которого не хватало и которое оказалось очень даже кстати. Усталость физическая и моральная в мгновение ока сковала тело, заключив его в объятия истомы. Руки, ноги налились тяжестью, которую было приятно ощущать, и которая совсем скоро добралась до век, а ещё через мгновение и до мыслей.

Последнее, о чём успел подумать Илья, был дом, родители, их забота друг о друге и где он, Илья Богданов, есть связующее звено.

День реальностей наступил, когда за окном уже вовсю кипела жизнь.

Первым о том, что грядущий день обещает быть наполненным впечатлениями, напомнил запах оладий.

Открыв глаза, первое, что представил Илья, накрытый белой скатертью стол, посреди которого наполненное пышками блюдо. В вазочках вишнёвое варенье, сметана, мёд и, конечно же, растопленное на огне масло. Чай, настоянный на смородиновом листе, тонко нарезанный лимон шли как дополнение, без чего оладьи не являлись настолько значимым продуктом, каким привык их видеть Илья.

Потянувшись, Богданов пересел на край кровати.