Французская мелодия

— Нет. Элизабет не имела доступа к архиву, мало того, даже не подозревает о его существовании.

— В таком случае, что даст вам моё слово?

— Гарантии.

— Гарантии? — хохот полковника, разорвав тишину, повис над столом, подобно дамоклову мечу. — Вы что всерьёз считаете, что слова могут служить гарантией? Это же всего лишь сотрясание воздуха.

— Ошибаетесь. За этим самым, как вы соизволили выразиться, сотрясанием воздуха стоит ответственность. Если человек отказывается выполнять возложенные на него обязательства, что в обычной жизни называется обманом, то его можно призвать к объяснениям, в отдельных случаях заставить силой выполнить то, что он обещал.

— Интересно знать, каким это образом вы сможете заставить меня сделать то, чего я не собирался делать изначально?

— Способов несколько. Например, запустить в интернет вот это.

Вынув из кармана мобильник, Илья путём манипуляций кнопками нашёл то, что могло представить для собеседника интерес.

То были фотографии, на которых он и полковник были засняты сидящими в баре. Всего снимков насчитывалось четыре. Один был сделан через стекло, с улицы, другой — со стороны входа. Два остальных — непосредственно из зала. Все фотографии были сброшены на мобильник через SMS — сообщение.

Протянув телефон полковнику, Илья замер в ожидании.

Тот, изучив снимки, даже не повёл бровью

— И что вам это даст?

— Одни фотографии ничего. Но если заставить их говорить, то, я думаю, многое.

Сунув руку в другой карман, Илья вынул диктофон. Озвучив первые слова записи, выключил.

— Ерунда, — не сдавался Гришин. — Вы сами предложили мне купить у вас архив.

— Верно. Но кто об этом знает?! Запись могла остановиться или оказаться частично стёртой.

— Тогда тем более — мимо. В нашем разговоре не было ничего, что могло заставить вас отдать мне документы помимо вашей воли.

— В этом нет. Но есть запись, прослушав которую, становится ясно, что представитель ФСБ угрожал журналисту Богданову. Помните день, когда вы ворвались в наш дом, нашумели, наговорили, после чего ушли, хлопнув дверью, а через час после вас ушёл отец. Вот только вы исчезли на время, а он навсегда.

— И вы решили встать на тропу войны?

— Боже упаси! — картинно развёл в стороны руки Богданов. — Вина ваша косвенная, а значит, не подлежит ни осуждению, ни критике. К тому же, отец был обречён, рано или поздно сердце должно было дать сбой. Отсюда вывод, я не вправе предъявлять вам что — либо. В намеренье же использовать фотографии заключается желание обезопасить близких мне людей от разного рода проблем.