– А свадьба-то когда?
– Решили, что справим после войны.
Снаружи донесся продолжительный автомобильный гудок.
– Это приехали за мной, – сказала Люся и освободилась от отцовских объятий.
– На машине на войну? – Бережной улыбнулся. – Ты, наверное, одна так на Первый Белорусский поедешь.
– Очень на это надеюсь. Разве я не особенная? – с некоторым вызовом спросила Людмила.
– С этим никто не поспорит, – невольно согласился Бережной.
– А с машиной вот что вышло. У моего молодого человека есть школьный друг. Он возит какого-то генерала. Сказал, что есть свободный час, может подвезти меня до вокзала.
Людмила взяла с пола вещмешок, подскочила к открытому окну, выглянула и энергично помахала рукой.
– Мне пора. Давайте прощаться, – произнесла она так бодро, как если бы собиралась в кратковременную командировку.
Майор Бережной невольно сглотнул. К его горлу подступил горький комок.
Людмила обняла мать, негромко всхлипнувшую, потом прижалась к отцу.
– Ты береги себя там, – выдавил из себя Бережной.
Он понимал, что его слова мало что значат, но должен был их сказать.
– Я постараюсь, – спокойно отвечала Люся и уверенно шагнула за порог.
Душу отца окутала пустота. Краски враз померкли.
«Ведь ничего еще не случилось», – утешил себя Ефим Бережной, приобнял жену, стоявшую рядом, и подошел к окну.
Внизу стоял молодой офицер. Не стесняясь людей, проходивших мимо, Люся бросилась к нему на шею. Он ловко подхватил ее, крутанул вокруг себя и бережно, как если бы держал в руках хрупкую ношу, поставил на тротуар. Парень взял у Люси вещмешок и открыл дверцу машины. Когда она легкой птахой вспорхнула в салон, сел рядом. Машина тронулась с места и вскоре спряталась за кронами лип.
– Как он тебе? – негромко спросил Ефим Григорьевич.
– Мне сразу понравился, – тихо ответила Прасковья. – Он уже приходил к нам. Жаль, что ты не познакомился с ним поближе.