— Удалось, только этот старый пень отказался, — святоша тоже выпил, тихонько крякнул и продолжил. — Маразм крепчает у старика, несет какую-то ересь, что он швейцарец и в нейтралитете. В запое бы лучше был, с ним тогда и то проще общаться.
— И что делать будем?
— Ждать, — Гидеон поворошил тарелки, ища чем-бы закусить следующую рюмку. — Сестры Кравец обещали помочь. Попробуем встречу где-нибудь под Барнаулом организовать.
— А не близко к нам, если найдут?
— Так они и так знают, что мы где-то здесь, — Гидеон выцепил картофелину и положил на краешек тарелки, заваленной костями.
— Как это? И почему ты так спокойно об этом говоришь?
— Медальон проверь свой, он теплый и светится, — вмешался Захар, пока Гидеон выпивал и закусывал. — А когда он такой, значит, Орден вызывает, и по кодексу мы обязаны явиться в ближайшее отделение.
— То есть они нас по геолокации, как маячки могут отследить?
— Переведи, — хором попросили Захар с Гидеоном, а Банши со Стечей переглянулись.
— Блин, — еще и матернуться захотелось, — ну, в смысле, что они знают точное местоположение медальонов?
— Нет, только примерный радиус в сотню верст и ближайшее к нам отделение. Что-то вроде конечной точки, откуда призыв идет, — объяснил Захар тоном занудного учителя у не понимающих логарифмы девятиклассников.
Я махнул рукой, потрогал медальон — действительно теплый, надо будет его поближе к телу переложить, а то еще что-нибудь важное пропущу. Улегся на тюфяк и отвернулся от света.
— Матвей, не спи, рано еще, — негромко позвал Гидеон. — Решить надо, что в итоге делаем, точнее, как, и было бы неплохо твоей Белке по домам походить. Глянуть на старосту и на Якова, вдруг что интересное узнаем.
Белка, выпущенная погулять, прямо лучилась энтузиазмом. А вот я бы поспал. Но Гидеон прав — если есть возможность разнюхать планы и расклады в деревне, то надо ее использовать.
Белка пробежалась по избе, против моей воли прыгнула на колени к Банши и напросилась, чтобы ее погладили. Интересный, конечно, ракурс снизу-вверх на девушек смотреть. Будь это настоящее кино, критики бы точно оценили операторскую работу. Но хорошего помаленьку, да и Настя сразу вспомнилась, стоило попытаться в Банши разглядеть не боевого товарища, а вполне себе ладную девчонку.
На улице давно стемнело, и шел легкий, совсем мелкий снежок, но поселение еще не спало. В домах горел свет, а между домами прохаживалось два стражника. Я узнал Щуку и, прыгая по сугробам, пристроился за ними.
Свежий снег проваливался под лапками, не давая нормально прыгать, но с другой стороны, легко скрыл от взгляда парня, решившего обернуться по сторонам.
— Слышь, Михей, может, тоже в охотники податься? — спросил Щука. — Может, даже к Белой Стреле напроситься?
— И на кой ты им сдался, — послышался приглушенный меховым воротником молодой голос. — Батя тебя не отпустит, велено же Якова держаться. С ним не пропадешь, а эти по краю ходят. Да и мутные какие-то.
— Чего это вдруг? — удивился Щука. — Я с ними до леса ходил, светленькая спокойная такая, видно, что нежная. А лохматый-то да, странненький, нервный какой-то.