Время вышло

Именно с тех времен Зеленый Человек начал свое обзорное исследование – с дерзких и ярких 1870–1880-х годов, когда страна была полна энтузиазма и нетерпения, не говоря уже об инженерах и великих мастерах, создавших ряд блестящих изобретений, которые казались чудом. Белл и его телефон, Глидден и его колючая проволока, Эдисон со своей лампочкой и фонографом и многие другие.

Однако было одно открытие, которое во всех отношениях оказалось глубже, – залежи нефти, скапливавшиеся миллионы лет глубоко под землей и представлявшие собой жидкое золото. Первые скважины были пробурены в северной Пенсильвании в 1880-х годах. Они были направлены вертикально вниз и достигали лишь небольших запасов, что приносило довольно скромную прибыль. Бурильщики хорошо понимали, что в горных породах вокруг вертикальных скважин содержится гораздо больше нефти и газа, но как можно было до них добраться?

Полковник Эдвард Робертс, ветеран Гражданской войны, заметивший, что может произойти при артиллерийской стрельбе в узком водном канале, предложил отправить взрывчатку в глубины земли, чтобы раздробить пласты горных пород и тем самым высвободить находящуюся там нефть и выкачать ее на поверхность. Он получил первый патент на использование взрывающихся торпед в артезианских впадинах и этим положил начало разрыву пласта.

Поколения инженеров работали над усовершенствованием методов Робертса, пытаясь найти оптимальное соотношение взрывчатых веществ, чтобы получить как можно больше нефти и газа. В 1949 году компания «Халлибертон», отказавшись от взрывчатки, стала закачивать в глубины земли жидкость под высоким давлением, которая разрушала горные породы, позволяя извлечь погребенные там сокровища – нефть и газ. Этот новый процесс «гидравлического разрыва пласта» использовался с определенным успехом, но при низкой прибыли являлся чересчур дорогим.

К 1970–1980-м годам возникло ощущение, что некогда великая американская нефтегазовая промышленность достигла своего максимума, и теперь все больше и больше нефти импортировалось из-за рубежа. Но затем наступил долгожданный прорыв. В 1990-х годах нефтегазовая промышленность в Америке вновь пробудилась к жизни благодаря двум инновациям, позволившим использовать значительные сланцевые пласты.

Во-первых, метод горизонтального бурения сделал возможным «поворачивать» вертикальную скважину параллельно поверхности земли с тем, чтобы захватывать бóльшие залежи сланцев. Во-вторых, состав жидкости, используемой при гидроразрыве, стал более сложным по составу, поскольку обнаружилось, что смесь воды, песка и высокотоксичных химических реагентов является оптимальной. Добыча нефти в Америке снова взлетела, и Пермский бассейн на границе Техаса и Мексики стал вторым по продуктивности нефтяным месторождением в мире, уступив лишь месторождению Гавар в Саудовской Аравии. Однако внезапное возвращение Америки к мировому лидерству по добыче нефти оказало крайне деструктивное влияние на окружающую среду, и именно это заставило Зеленого Человека вынести свой приговор.

Чем больше он читал, тем больше его беспокоила эта сделка с дьяволом, которая принесла миллиарды долларов возродившейся отрасли, но причинила неисчислимый ущерб горным породам, запасам воды и атмосфере. Он прочитал о растущем числе землетрясений вблизи гидроразрывных скважин в Канзасе и Оклахоме – местах, где ранее они были единичны. Он изучал статистические связи между применением метода гидроразрыва пласта и рядом серьезных проблем со здоровьем – от пороков развития у детей до роста заболеваемости раком молочной железы в Техасе. На каждое исследование находилось ответное, на каждый аргумент промышленность приводила собственную статистику или предлагала «новые меры безопасности», которые «решали» проблему.

Ученые и лоббисты, выдвигавшие контраргументы, весьма щедро оплачивались. Больше всего Зеленый Человек ненавидел горстку людей, которые когда-то называли себя экологами, но продали свои души и теперь были хорошо оплачиваемыми сторонниками быстро растущей нефтегазовой отрасли. Он считал, что для этих отступников существует особый круг ада.

Когда наступили сумерки и люди вокруг него уже расходились, Зеленый Человек сосредоточился на двух угрозах, которых опасался больше всего, поскольку их последствия были почти необратимы: ущерб, наносимый грунтовым водам, и загрязнение атмосферы. Он понимал, каким драгоценным ресурсом скоро станет вода – в ближайшие десятилетия умрут миллионы людей, и по мере истощения резервов начнутся войны.

В Соединенных Штатах ежедневно вводилось в эксплуатацию более сотни новых скважин, и на каждую из них процесс гидроразрыва пласта требовал от четырех до двадцати миллионов литров воды. Каковы были долгосрочные последствия от процесса бурения сквозь толщи грунтовых вод и ниже их уровня, а также от гидроразрыва под озерами и подземными водоносными горизонтами[33], под городами и населенными пунктами и даже под девственным Северным Ледовитым океаном? Какие бы меры предосторожности ни были приняты, могли ли инженеры действительно контролировать влияние токсичного варева, необходимого для разрушения горных пород, если эта жидкость проникала глубоко под землю и появлялась на поверхности в виде выбросов при отработке скважин?

Именно эти выбросы – постоянно меняющийся коктейль из разрушительных химических реагентов, используемых при гидроразрыве пласта, – Зеленый Человек начал рассматривать не просто как часть проблемы, но и как потенциальное оружие. В большинстве своих атак – как, например, на плотине Бун – он использовал внутренние слабости самого объекта для его максимального разрушения. Сточные нефтесодержащие воды, образующиеся в результате эксплуатации скважин, сбрасывались в специальные резервуары и бассейны вблизи нефтяных месторождений. По мере накопления в них летучих соединений они превращались в бомбу, ожидающую своего применения.

Но больше всего Зеленого Человека тревожил ущерб, наносимый атмосфере, и его потенциальная перспектива сделать изменения климата необратимыми. В процессе гидроразрыва пласта в атмосферу выбрасывалось огромное количество метана – парникового газа, в тридцать раз более опасного, чем углекислый газ.

Но даже если бы это можно было исключить, существовала опасность более масштабная и коварная. По иронии судьбы, нефть и природный газ считались более чистыми ископаемыми видами топлива, так как приносили меньший вред атмосфере, чем уголь. Отрасль рекламировала их как «переходное топливо» между «грязными видами топлива», такими как уголь, и «экологически чистыми», такими как энергия солнца и ветра. Но Зеленый Человек считал это очень опасной предпосылкой – соблазнительной полумерой, которая может уничтожить Землю. Это был переход в никуда – изменение климата стало слишком значительным. Оставалось всего несколько лет, чтобы полностью отказаться от всех видов углеродного топлива, иначе планета будет погублена. Мир должен осознать эту смертельную опасность, поэтому применение метода гидроразрыва пласта будет остановлено немедленно.

Зеленый Человек закончил чтение и почувствовал одновременно тяжесть принятия великого решения и уверенность в том, что он обязан был сделать. Это будет достойный заключительный удар, верный способ выйти из дела, в последний раз предупредив мир о серьезной угрозе. Он оставил несколько книг в активном резерве, а остальные вернул на полки, чтобы не осталось записей о том, что именно он прочитал.

Когда Зеленый Человек вышел на улицу, легкий дождь уже перешел в ливень, и он вмиг промочил его до костей. Прогремел гром, над столицей сверкнула молния. Библиотека Конгресса обладала не имеющим себе равных собранием редчайших книг, манускриптов и других уникальных материалов, но он приезжал в этот город перед каждой атакой совсем не поэтому – здесь находились мужчины и женщины, которые управляли страной. Его ужасало, что люди, преследовавшие его, были где-то неподалеку, но это также придавало сил подходить к Белому дому достаточно близко, чтобы видеть портик с колоннами на северном фасаде и развевающийся наверху американский флаг. Президент, которого он ненавидел, хорошо высыпался здесь по ночам, в то время как Зеленый Человек ночь за ночью лежал без сна, беспокоясь не только о том, что может быть схвачен, но и о судьбе мира.

Он в одиночестве поужинал и вернулся в гостиницу. Оттуда позвонил Шэрон и поговорил с детьми, а затем принял горячую ванну и снотворное, зная, что не сможет нормально спать, находясь так близко от врагов. Когда его охватило чувство страха, он откинулся на спинку кровати и попытался найти убежище в чем-то оптимистичном. Фантазия, в которую он иногда позволял себе погружаться, была экологическим эквивалентом песни Джона Леннона «Представь себе».

Лежа без сна в темном номере гостиницы, Зеленый Человек представлял себе Землю через столетие, когда человечество успешно преодолело нынешний кризис. Точка невозврата была достигнута, и люди по всему миру, осознав всю серьезность своего положения, вынудили свои правительства и важнейшие отрасли индустрии изменить линию их поведения. В его фантазиях планету спасла внезапно поднявшаяся волна неистовой народной активности.

Выбросы парниковых газов были радикально сокращены, и процесс глобального потепления остановился. Над ростом населения был установлен контроль, потребление питьевой воды нормировано, а ее запасы взяты под защиту. Было покончено с чрезмерным выловом рыбы и придонным тралением, опустошавшим океаны, и теперь популяции рыб и коралловые рифы бурно росли. В свободных от пластмассы океанах плавали стаи китов, а белые медведи охотились на тюленей на огромных ледяных пластах.

Зеленый Человек представлял себе города без смога и девственную сельскую местность с их обильными урожаями, свободную от генетических манипуляций, как поля Древней Греции. Родители передавали своим детям восхищение этим прекрасным миром, который они спасли, и понимание того, насколько он хрупок и как близко они подошли к его разрушению. Это был мир будущего, управляемый ответственными людьми, которые дорожили своей планетой и – в последний момент нашли в себе мудрость, чтобы защитить и восстановить ее.

Но для того, чтобы это произошло, человечество должно было скоро, очень скоро опомниться. Он покажет им, что они могут действовать, что способны изменить ситуацию, даже если это требует риска и личных жертв. Мудрые, но осторожные массы нуждались в ком-то, кто мог бы олицетворять этот риск, – в том, кто ответил бы на величайшие вызовы, действуя решительно и игнорируя все аргументы, и указывал бы путь вперед, внушая активистам смелость.