Может, когда-нибудь. Но пока нет.
Спасибо, Господи, за Джоша. Он был единственным светлым пятнышком в этой мгле. Обнимал девушку, пока та билась в истерике, уверял, что электричество скоро включится и все закончится к выходным. Хотя Хлоя подозревала, что Джош и сам в это больше не верил.
Тишина больше не напрягала Хлою, а, наоборот, стала успокаивать. Им не нужно было заполнять ее словами. Они отлично понимали друг друга. И пока они вместе, все будет хорошо, и не важно, что произойдет с миром.
Просто попрощаться с прошлой жизнью Хлое оказалось тяжело.
Джош глубоко вздохнул и громко выдохнул. Он последний раз потер Хлое спину, а потом легонько похлопал по плечу:
— Иди домой. Поешь какие-нибудь углеводы. Наберись сил на завтра. Случиться может что угодно. Понимаешь? — Парень поднялся на ноги и потянулся. — Я побежал, а то не успею потренироваться до темноты.
Как мило: Джош продолжает притворяться, что все хорошо. Позанимается ли он на самом деле? Если да, то, наверное, завтра будет пахнуть еще хуже. Но это ничего. Хлоя уже придумала, как с помощью воды из бассейна и газовой плиты Блэквеллов устроить теплую ванну. Они не будут совершать одну и ту же ошибку дважды — в этот раз они оба помоются перед сексом.
— Да. — Хлоя кивнула и тоже поднялась. — Мне тоже нужно домой.
Там многое предстояло сделать. Не только собрать вещи, которые нужно перенести в особняк, но и придумать, как попрощаться с семьей, чтобы родители не распсиховались.
Лучше всего оставить записку. К тому времени, как ее прочитают, Хлоя будет уже далеко.
— Будет тяжело, — сказала она Джошу, спустившись с трибун.
— Нет. — Он сжал ладонь девушки и поцеловал в макушку. — Будет здорово. Увидишь.
Джен
Ее окружали пьяные идиоты. Она сидела прямо напротив кувшина с сангрией, которую не могла пить, и терпела невероятную боль от физического и морального похмелья. Если дьявол в самом деле существовал и решил бы придумать для нее персональный ад, он бы засунул ее в точную копию заднего двора Станковичей.
Не стоило вставать с кровати после трехчасового сна. Сил он не прибавил, но по крайней мере Джен не была в сознании.
Прямо сейчас сознание было невыносимо.
Все вокруг было невыносимо. Особенно люди. Дэн — невыносим, дети — невыносимы, Каллаханы — невыносимы трижды.
Но больше всего она не выносила саму себя.
Протрезвевшая, или по крайней мере больше не пьяная, Джен потеряла химический буфер, защищавший ее от стыда. Теперь все неверные выборы, которые она совершила, прожигали ее память, словно кислота.
ebooksa