Стартап

— Сволочь! — прошипел Терещук, стоявший за деревом в двух метрах от курилки.

16

Капитан Зиновьев угрюмо шёл по гравийной дорожке в сторону ангара. Настроение было — хуже некуда: на утреннем совещании вся опергруппа получила знатную выволочку от начальства. Слово «Магадан» прозвучало несколько раз, белые ночи Колымского края сверкали ярче белорусского дня.

Сначала Некрасов оттянул «техников»: не работала половина камер и микрофонов, система распознавания лиц постоянно сбоила, а вчера вечером, судя по записям, через «турникеты» и вовсе прошли крокодил Гена с господином Пэже.

— Кто следующий придёт? Обама? — громко иронизировал начальник. — Или папа?!

— Чей папа? — удивлённо спросил самый младший из «технарей», юный лейтенант Сидоров, два месяца как после распределения, безусый небитый дурачок.

— Римский! — заорал полковник. — Иоанн, ети его, Павел второй! Когда работать начнёте? Или не научились ещё? В Магадане быстро выучитесь, как во мху микрофоны закапывать и на оленей камеры вешать!

На робкие возражения техников, что отладить аппаратуру крайне трудно, ибо «эти белые халаты с утра до вечера толкутся в ангаре», шеф вовсю разошёлся.

— Ночью работайте! Или спать охота?! — неистовствовал полковник. — Ах, темно вам! Ничего, в Колымском крае полярным летом всё видно.

Немного отдышавшись, Некрасов взялся за Женечку и его группу.

— Теперь разберёмся с вами, топтуны-аналитики. Где «крот»?

— Товарищ полковник, — вскочил Зиновьев, — работа по выявлению ведётся непрерывно, но она затрудняется отсутствием координации со специалистами и постоянными сбоями в работе техники.

— Таааааак. — начальник перешёл на спокойный тон. — Больше ничего не мешает? Из лишнего? Может, поотрывать вам это лишнее? Сядьте уже!

Полковник планомерно уменьшал громкость голоса и постепенно перешёл на шипение.

— А как работали наши учителя? У них ведь не было всех этих штучек-дрючек, и ничего, выявляли, ловили и разоблачали. Или Вы работать разучились?

Тихий голос, почти шёпот, Некрасова означал только одно: шеф получил грандиозную взбучку «сверху», а шипение было высшей точкой ярости. В такие минуты летели и звёзды с погон, и сотрудники с должностей.

— Всем даю неделю на исправление ситуации. — начальник овладел собой и перешёл на чёткий командный голос. — Совещание окончено.

Все вскочили, кроме Зиновьева — полковник рукой нажал на плечо пытавшегося встать подчинённого и усадил того обратно.

Уже на лестнице, ведущей из рабочего кабинета вниз, в «забой», безусый Сидоров тихо, практически на ухо, сказал старшему группы техников.

— Женька остался.