Стартап

Женщина курила длинную тонкую сигарету, аккуратно стряхивая пепел в карманную металлическую пепельницу, и что-то говорила. Мужчина внимательно слушал. Расстояние между разговаривающими — не меньше метра, на лицах — ни тени улыбок, вроде, обычный деловой разговор, если бы не место.

Капитан аж присел от изумления — говорящие его не заметили. Женя бегло осмотрелся, но возможности подобраться поближе решительно не было. Между тем Маша потушила окурок в пепельнице, защёлкнула её и спрятала в карман. Беседовавшие развернулись и пошли в сторону Зиновьева.

Мелкий гравий хрустел под их ногами. Капитан метнулся в незакопанную строителями, но уже начавшую порастать травой ямку, и свернулся в ней калачиком. Как хорошо, что он сегодня неброско оделся!

Парочка остановилась у угла ангара. Маша посмотрела на Лазара.

— До завтра? В это же время?

Тот молча кивнул.

Женщина развернулась и пошла вперёд, мужчина подождал полминуты и отправился следом.

Зиновьев же продолжал лежать. Сердце колотилось, как бешеное.

— Вот вы и попались, голубчики! — Женя встал, отряхнул рукой брюки и выдохнул. Он бормотал, не отдавая отчёт, что разговаривает вслух сам с собой. — Какие схемки? Какие стрелочки? Вот она, удача! А я-то думал, как вам, гады, отомстить? Одним ударом, да обоих! Теперь и дырочку под майорские звёзды сверлить можно!

Капитан опомнился, осторожно выглянул из-за ангара, осмотрелся, и, убедившись в отсутствии людей, скорым шагом, почти бегом, направился обратно, к двухэтажной конторской «времянке», просчитывая на ходу дальнейшие свои действия. По мере приближения к цели он сбавлял скорость, пока совсем не остановился у двери.

Нет, сейчас докладывать нельзя. Надо всё обмозговать, к завтрашнему дню поставить «жучка» и попытаться записать разговор, чтобы уж наверняка! Тогда вы попляшете у меня.

Только сейчас Зиновьев вспомнил о цели своего визита за угол ангара, приплясывая, рывком открыл дверь и помчался в туалет.

–

На лестнице, ведущей на второй этаж ангара, у закрытого окна, сквозь щель в жалюзи, Сэм Лазар, с присущим ему хладнокровием, молча наблюдал за всеми Женечкиными телодвижениями.

17

Горелик и Павловский сидели в сколоченной Владимиром на скорую руку каморке. В первый же день по приезду учёный вытребовал себе материалы, и за один вечер сваял склад, офис и мастерскую в одном лице — «Центр Управления Полётами», как сам иронично называл своё строение.

Полки были заставлены паяльниками, осциллографами и прочими мудрёными приборами. В углу тихо жужжали три системных блока. Два монитора открытой книгой стояли на столе, третий висел сбоку на стене, закреплённый таким образом, чтобы работающие внутри могли видеть изображение на нём, а вошедший — нет.

Прямо за мониторами располагался светящийся разноцветными огоньками самодельный стенд контроля за установкой, который с любопытством разглядывал Горелик. Больше всего он заинтересовался аналоговыми приборами, в большом количестве присутствовавшими на панели.

Павловский же увлечённо изучал изображение на одном из мониторов, энергично щёлкая мышкой. Наконец, он отвлёкся от картинки и увидел взгляд Горелика.

— Что, Петька, нравится?