Лили на мгновение прищурилась. Она почти о нём забыла. Что он тут делает?
– Да! – воскликнул Мышонок. – Хорошая мысль! Лезь по трубе!
Лили только посмотрела на него.
– Не могу…
Ворон хмыкнул.
Лили села на низкий каменный забор и сердито вытерла слёзы.
– Не могу. Вы не понимаете. Лазать я не гожусь.
Кротиха где шажком, где катком подошла и села ей на ногу, можно сказать, обнимая мягким и пушистым тельцем.
– Ну, началось, – заявил Ворон, – сейчас толкнёт коронную ободряющую речь.
– Моя дорогая, – обратилась Кротиха к Лили. – Я ничего не вижу. Ем одних червяков. И разве я жалуюсь?
– Ага, – ответил Мышонок. – То и дело.
– Ну вот, перебил умную мысль. Погоди. Сейчас.
Она коснулась когтистой лапой локтя Лили.
– Я ничего не вижу. Я копуша. Червяки – такая гадость. И с этим ничего не поделать. Но ты можешь залезть в дом, победить призраков и всё будет как раньше.
– Речь на удивление хороша, – заявил Ворон. – Хотя насчёт червяков не соглашусь. Если найти посочнее, они…
Лили его не слушала. Она думала над словами Кротихи. До сих пор никто ей не говорил, что она что-то может. Особенно родители и бабуля Крикуля. Они просили ничего не делать. Отдыхать. Копить силы. Конечно, желая только добра, но это так же, как и болезнь, выбивало из колеи.
Она погладила Кротиху по пушистой голове, встала и пошла к трубе, сияющей чёрным пластиком на побелённой стене.
Ворон взлетел и сел на плоскую крышу новой кухни.
– Когда залезешь наверх, – сообщил он, – хватайся за жёлоб и подтягивайся, а дальше по черепице до дымохода рукой подать.
– Только и всего? – буркнула Лили.