Диагноз доктора Холмса

Поэтому она начала собираться, готовясь уйти. Она уже застегивала плащ, когда ее телефон трелью предупредил ее о новом сообщении. К своему удивлению, Инга обнаружила, что это фотография — без слов, да еще и с неизвестного номера. Она могла бы и вовсе не открывать ее, но следовательница не позволила себе такую беспечность.

Спустя пару секунд снимок загрузился, открылся на весь экран — и Инге показалось, что у нее земля уходит из-под ног. Она забыла, где находится, почему, кто она вообще такая. Ее немигающий взгляд был прикован к фотографии, которая была для нее воплощением худшего из кошмаров.

Прошлое, которое она так старательно пыталась скрыть, все-таки ее настигло.

* * *

Анне не слишком хотелось идти на эту встречу, но не идти было нельзя. Инга сейчас была в особо опасном положении: логично предположить, что именно от следовательницы, ведущей его дело, Гирс избавится прежде всего. Правда, несколько удивляло, что она связалась с Анной, а не, например, с Дмитрием, который был ей откровенно симпатичен, хотя она изо всех сил старалась изобразить обратное. Однако это можно было списать на то, что Дмитрий намекнул ей, что он вроде как знает темную тайну из ее прошлого. И хотя на самом деле никто из них не имел ни малейшего понятия об этой тайне, да и не интересовался ею, Инга была начеку. Анну же она считала понятным злом — неприятным, но, в общем-то, терпимым.

«Нам необходимо поговорить по делу, это срочно, нужен ваш совет», — было сказано в сообщении, полученном Анной. Дальше шел адрес небольшого круглосуточного ресторана, расположенного над ночным клубом. Не самое приятное место, однако находящееся недалеко от отделения, в котором работала Инга, так что этот выбор можно было понять. Быстрая проверка показала, что это здание не было связано с Гирсом, его построили задолго до того, как открылось бюро.

Нужно было ехать, потому что Анна сама дала следовательнице номер, который завела специально для таких разговоров. Хотя телефон в любом случае придется менять — его слишком многие знают, чтобы можно было говорить о каких-то секретах. Может, и переехать стоило бы… и порвать все контакты с Леоном… Но об этом можно будет подумать позже.

Она не стала предупреждать Леона, потому что ему отдых сейчас нужен был больше, чем ей. Он изводил себя, охраняя ее, а в его состоянии это было опасно. Да, от природы ему досталось великолепное здоровье, которое позволило ему пережить то, что другого убило бы на месте. Однако он злоупотреблял этим даром! Он оставался на ногах двадцать часов в сутки, работал над делом, ездил из города к дому Анны и обратно. Он никогда ни на что не жаловался, но болезненная бледность и частое дыхание через ингалятор выдавали его с головой. Поэтому Анна с огромным трудом заставила его поехать домой и отдохнуть. Он рвался остаться в бункере, но она не позволила: она слишком хорошо помнила, что дома его ждет беременная жена. У Анны, не понимавшей нормальную жизнь, были свои принципы, и от веры в то, что семьи нельзя рушить, она бы не отказалась.

Да и потом, она не видела в этой поездке ничего особенного. Инга договорилась о встрече в оживленном районе, Гирс сейчас под замком, ему сложно было бы спланировать нападение на них так быстро. Анна не считала, что он беспомощен или уже побежден — до этого еще далеко. Но руки у него связаны, и на каждый план придется тратить гораздо больше времени, чем раньше.

Поэтому она согласилась и уже в десять была в городе. Анна оставила машину на подземной парковке, миновала ночной клуб, где едва умещалась далеко не трезвая толпа, и поднялась в небольшой зал ресторана. Здесь было темно, душно от сигаретного дыма и не слишком уютно из-за ревущих ритмов, пробивающихся снизу. Хотя сюда вряд ли приходили за уютом: Анне хватило одного взгляда, чтобы определить — перед ней излюбленное место парочек, которые пересекаются ради одной ночи. Сейчас они выпьют по символическому бокалу вина и отправятся туда, где их никто не побеспокоит.

Среди всего этого Инга Шипова была совсем уж чужеродным элементом. Она даже сюда явилась в форме, и это обеспечило ряды пустых столиков рядом с ней и настороженные взгляды официанток.

Впрочем, Анну это беспокоило не больше, чем Ингу. Едва встретившись глазами со следовательницей, она поняла: что-то не так.

Это не простой разговор.

Это, возможно, происходит даже не по воле Инги.

В целом полицейская ей не слишком нравилась как человек. В ней была жесткость, пропитанная лицемерием. Чувствовалось, что для Инги не совсем естественно быть таким бесчувственным сухарем, но она по какой-то причине сама себя сковала правилами и верила, что весь мир должен поступать так же. Любое проявление свободы приводило ее в ярость, потому что в глубине души она сама хотела того же, а получить не могла. Именно поэтому они с Анной были чуть ли не естественными врагами. Однако они уважали ум и профессионализм друг друга, и этого было достаточно для перемирия.

Вот и теперь Анна ожидала увидеть перед собой мирную, спокойную следовательницу, как всегда презрительную, способную смотреть на нее свысока, даже если она просит помощи. Но Инга заметно нервничала, так сильно, что не могла этого скрыть. Она вертела в руках телефон, а при появлении Анны покраснела и отвела взгляд.

Анне захотелось развернуться и уйти, ей казалось, что она стоит прямо на медвежьем капкане, который вот-вот сомкнется на ней. Но вмешался холодный разум и заставил не дергаться. Она уже ошиблась, когда пришла сюда, не заподозрив неладное. Теперь ей нужно идти до конца, потому что бросить Ингу тоже нельзя. Может, позвать Леона? Нет, только не сейчас… Если за всем этим стоит Гирс, он наверняка хочет, чтобы она привела к нему Леона, чтобы все его враги оказались в одном месте.

Поэтому она спокойно, будто ничего особенного не случилось, пересекла зал и села за столик.

— Что произошло и как он это сделал? — с улыбкой поинтересовалась Анна. Любому, кто наблюдал за ней со стороны, показалось бы, что она просто ведет дружескую беседу и ни о чем не беспокоится.

— Мне очень жаль… — прошептала следовательница.