— А придется. Я тебе не мама, которая позволяет прогулять школу, чтобы ты могла поспать. Идем, времени осталось мало!
Анна не представляла, на сколько ей хватит энергии, полученной таким диким способом. Нужно было пользоваться моментом, пока она мыслила здраво и запоминала маршрут. Благодаря их предыдущим скитаниям она уже знала, куда идти нельзя. Поэтому теперь она вела Ингу по еще не проверенным коридорам, она искала, как Гирс попадал сюда, и нашла.
Это, увы, была не дверь, а люк у них над головами. Зато этот люк оказался приоткрытым, и движение дыма возле него показывало, что там вполне может быть свежий воздух! Правда, нельзя сказать, что Гирс допустил ошибку. Коридор здесь становился чуть выше, и от пола до люка было не меньше трех метров.
Получается, спасение было так близко — и вместе с тем бесконечно далеко. Гирс, скорее всего, использовал лестницу, когда спускался сюда. У них лестницы не было, а дым кружил вокруг них хищником, готовым сожрать их в любой момент.
Анна развернула свою спутницу лицом к себе и тряхнула за плечи, стараясь разбудить. Бесполезно. У Инги не было спасительной боли, за которую она могла держаться, взгляд следовательницы оставался мутным и едва фокусировался на Анне.
— Слушай меня внимательно! — Анна отвесила ей пощечину. — Да слушай же! Сейчас я тебя подсажу, чтобы ты выбралась! Видишь люк?
— Да… Вот он. — Инга указала на потолок дрожащей рукой. Вторую руку она прижимала к покрасневшей щеке.
— В этот люк ты и выберешься. Там должна быть лестница, спустишь ее мне. Если лестницы нет, поищи веревку или что-нибудь похожее. Поняла?
— Да…
— Точно поняла?
— Да!
В этом Анна как раз сильно сомневалась. Проблема не в Инге — она и так продержалась дольше, чем другие на ее месте. Проблема в обстоятельствах. Но ничего иного сейчас не оставалось. Инга подсадить Анну не могла, она была не в том состоянии, ей срочно нужно было на свежий воздух — и там, возможно, ей стало бы легче.
Если бы не дым, не газ, не усталость, у них все наверняка получилось бы с первой попытки. Они обе были в неплохой форме, а расстояние, отделявшее их от потолка, оказалось не таким уж большим. Однако теперь Ингу качало из стороны в сторону, она едва управляла собственными движениями и никак не могла решиться на прыжок. Анне хотелось бросить все и просто накричать на эту курицу — выместить злость, не больше. Но она сдерживалась, потому что это их точно не спасло бы. Она была слишком упряма, чтобы сдаться и уступить Гирсу.
Наконец им удалось. Это было настолько неожиданно, что Анна даже удивилась, когда вес Инги просто исчез и ей не пришлось больше поддерживать его. Следовательница сумела оттолкнуть в сторону люк, ухватиться за край, подтянуться — и вот уже она наверху! Это не было ни быстро, ни ловко, однако значение имело лишь то, что у них получилось!
— Молодец! — крикнула Анна. — Там есть лестница? Инга?..
Но Инга ей не отвечала. Сквозь сгущающийся дым Анна с трудом могла рассмотреть люк и ногу Инги, так и оставшуюся у края. Похоже, сил следовательницы хватило лишь на то, чтобы выбраться самой. А уже там, наверху, сделав первый вдох чистого воздуха, она попросту потеряла сознание. У нее не было той силы воли, что гнала вперед Анну, она вряд ли даже думала, на что обрекает свою спутницу.
А ведь это был смертный приговор! Им уже повезло с этим люком — больше, чем можно было надеяться. Но вторая улыбка удачи? Нет, это перебор, не бывает так. И ведь они могли бы спастись, обе, если бы Инга только продержалась…
Но что толку думать об этом? В ближайшие часы Инга не проснется. Возможно, не проснется вообще, если Гирс найдет ее. А Анна… Она и сама не бралась сказать, сколько времени у нее осталось. Меньше часа так точно.
Это бессмысленное, безнадежное ожидание смерти противоречило самой ее природе. Ей хотелось делать хоть что-то, но делать было нечего. С кем бороться за свою жизнь, с ветряными мельницами? Нет, все уже завершилось, даже если пока не получается принять это.
Люк и Инга были ее единственной надеждой, пусть и бессмысленной. Анне нельзя было уходить отсюда и снова теряться в лабиринте. Поэтому она старалась найти участок коридора, где еще оставалось хоть немного воздуха.