— У тебя ее и не было, — отрезал Митька.
— Не было, да? А видел, как я упал, как головой тряс?.. По-твоему, я нарочно, да?..
— Да ладно, чего ты взъелся! Лучше подожжем вон ту кучу хвороста. Она сухая, сразу загорится. А туда высыпем все патроны — те, что еще в ящике остались. Их там много — они весь день стрелять будут. В костры бросим по гранате, а сами деру, домой, в деревню…
Идея Тольке понравилась. Когда все было готово и куча сухого хвороста ярко запылала, ребята отбежали к оврагу.
— Смотри, как красиво горит!
Бах-бах-бах!.. — начали рваться патроны.
— Идем, — потянул друга за рукав Митька.
— Постой, поглядим, как граната даст…
Но тут, совершенно неожиданно, со стороны Цыганской долины раздалась вдруг длинная пулеметная очередь и над головами замерших от испуга ребят с визгом понеслись пули.
— Я так и знал, что фрицы придут! — прошептал побледневший Митька.
В одном из костров в этот момент взорвалась граната, и пулемет с новой силой начал поливать лес. Потом затарахтели и автоматные очереди.
— Айда по оврагу к речке, — почему-то шепотом сказал Митька дрожавшему от страха Тольке.
Пригибаясь к земле, спотыкаясь и падая, друзья побежали по дну глубокого оврага. Благополучно добежав до берега речки, они остановились, чтобы перевести дух.
— Черный ты, как негр. И я, наверно, не лучше. Давай умоемся, — предложил Митька.
— Мою черноту не смоешь. Это не грязь, Митя. Это при контузии меня порохом обдало, вот я и почернел, — объяснил немного успокоившийся Толька.
Однако после усердного полоскания в холодной воде следы Толькиной контузии все же исчезли и, кажется, навсегда.
— Ну, теперь по домам, и никому ни слова, что это мы так фрицев всполошили! Обещаешь? — строго спросил Митька.
— Честное пионерское! — поклялся Толька.
Когда друзья добрались до деревни, многие жители ее, опасливо прижимаясь к избам, вглядывались в сторону Цыганской долины, откуда все еще доносились выстрелы. Смотрели туда и трое вооруженных гитлеровцев, стоявших на карауле у школы.
Возле маленькой избенки, против Толькиного дома, тоже собралась небольшая группа сельчан. Когда ребята подошли поближе, они услышали, как дядя Максим громко сказал: