Вот теперь Дмитрий понимал, почему она так не нравилась Лидии. Ему она тоже не понравилась, но он никак не мог определить из-за чего: из-за надменности, умения заглянуть в его мысли, несвойственной женщинам уверенности или всего сразу.
– Да, Леон не знает, что я здесь, потому что я приехал поговорить о нем.
– Это понятно.
Понятно ей! Стерва, наверняка стерва…
Но, как бы он ни злился, внешне Дмитрий был так же спокоен, как и она. Он просто не мог позволить какой-то девице вывести его из себя.
– Мне нужно убедиться, что вы прервете с ним всякий контакт.
– Пока поводов для беспокойства нет: мы не общаемся с тех пор, как задержали Михаила Жакова, – указала Анна.
– Вы не спросите, как продвигается расследование?
– Рискну предположить, что по его делу уже найдены доказательства, связывающие его со всеми известными нам преступлениями и еще парочкой неизвестных. Вы ведь не ради Жакова сюда приехали, а ради Леона, давайте сосредоточимся на нем. Почему для вас так важно, чтобы мы больше не общались?
– Потому что ваш мир – это мир серийных убийц, – ответил Дмитрий. – Вы – хороший специалист, признаю и преклоняюсь. Но нельзя стать хорошим специалистом, не погружаясь в это с головой.
– Голову я стараюсь все же держать на поверхности – я брезглива.
– И тем не менее это ваша жизнь, в которой всегда будет место… вот этому.
– Так уж и самая большая? – удивленно приподняла брови Анна. – А не вы ли втянули его в это расследование, где с самого начала прослеживалось присутствие маньяка?
– Это другое – Леон должен был остановить его.
– Я, знаете ли, с серийными убийцами тоже на чашку кофе не хожу.
– В вашей жизни их все равно слишком много, – настаивал Дмитрий. – Я привлек Леона к расследованию, потому что это был разовый случай, с которым никто, кроме него, не справился бы.
– Но в итоге Жакова нашли эксперты полиции.
– Это детали, главное, Леон проявил себя, и для него все закончилось. Все, перед ним больше не должно быть напоминаний о таких людях, а вы – это вечное напоминание.
Он наблюдал за ней, следил за жестами, за взглядом и по-прежнему ничего не понимал. Он был старше Анны, это наверняка, и все равно чувствовал себя ребенком, отчитывающимся перед учительницей. Дмитрий подозревал, что она намеренно обставила все именно так.
Когда он закончил, она некоторое время молчала, размышляя о чем-то. Наконец Анна сказала: